#@#
Договориться о встрече с семейной парой Ребрик – Дикий оказалось делом нелегким. Телеведущая, несмотря на беременность, не сидит дома, а много работает и даже ездит с антрепризными спектаклями по Украине. У ее мужа Андрея Дикого свой график, турниры по танцам. Мы условились вместе пообедать в воскресенье, недалеко от дома, когда семья наконец-то была в сборе.
– Лиля, не так давно вы поменяли вечернее шоу на утреннее. Как вам кардинальная смена стиля жизни и новый опыт?
Да, утренние эфиры в моей жизни впервые. Мне нравится, что это совершенно другой формат. Когда я узнала, что девятый сезон «Танцуют все» станет финальным, подумала: «Господи, что же дальше?» Съемки начинались весной, шли все лето, а осенью были прямые эфиры. Так в моей жизни происходило все девять лет, и я четко знала свое расписание на год. Поэтому первое, о чем я подумала: «Какой же будет моя осень без «Танцев»? На самом же деле осень оказалась такой прекрасной, такой насыщенной, кардинально другой (улыбается).
Воплотились в жизнь многие мои желания: и беременность, и другой канал, и другой проект. Для меня утро – это что-то невероятно романтичное. Это определенный настрой на весь день. У каждого человека утро пахнет по-особенному: у кого-то это аромат кофе, у кого-то – прогулка с собакой, у кого-то – запах любимого, еще сонного человека, у кого-то поцелуи, обнимашки, ребенок, подгузники. Не знаю…
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Анна Ризатдинова о беременности и новорожденном сыне: "Мой ребенок - копия папы"
– Чем пахнет ваше утро?
Любимым человеком. У меня двое любимых – муж и дочь, и утро пахнет ими. Для меня это ценно и важно. Сейчас мое утро начинается в четыре, когда все нормальные люди спят (смеется). Чтобы не проспать, мы с мужем на всякий случай вдвоем ставим будильник. Помню свои ощущения, когда ехала на первый эфир: я навела резкость и увидела, что осень на улице. Лил сума-сшедший дождь, все деревья стояли желтые, и я подумала: «Господи, а осень ведь полным ходом идет!» Эти утренние поездки дали мне возможность рассмотреть спящий осенний город во всей красоте. Я приезжаю на канал уже позитивно настроенная, потому что понимаю: на меня возложена ответственность – зарядить позитивом зрителей. Если чье-то утро я сделаю, это уже маленькая победа!
– Вы советовались с мужем, когда принимали решение стать ведущей утренних эфиров?
Конечно! Если честно, я думала, что моя пауза в телевизионной карьере будет больше. Я понимала, что нужно переключиться, перезагрузиться. Но пауза оказалась не такой большой. Андрей мне все время говорил: «Я уверен, что ты долго без работы на телевидении сидеть не будешь…» Хотя в моей жизни есть театр, кино, озвучки, и это важные составляющие профессии, которые никто не отменяет.
Андрей: Я говорил Лиле, что она настолько квалифицированная ведущая, что долго отдыхать ей не придется, ей обязательно поступят интересные предложения. Так и получилось.
– Вы разрешили ей утренние эфиры?
А.: Конечно! Я понимал, что проблемка будет, потому что мы привыкли всегда просыпаться вместе. Я благодарен, что Лиля в четыре так тихо встает и дает мне возможность еще немного поспать (смеется). А потом я просыпаюсь, включаю телевизор: «О, привет, любимая! Ты здесь!» Кстати, как только Лиля встает с кровати, Диана в своей комнате просыпается и сразу же прибегает к нам, залазит мне под мышку, и мы уже вместе досыпаем.
– Но теперь завтраки для дочки должны готовить вы?
А.: Да у нас как-то всегда так было: кто свободен, тот и делает. Не вижу в этом никаких сложностей.
Л.: С этим никогда не было проблем и никогда не было понятий «обязанности». Наверное, это фишка нашей семьи – мы очень любим готовить в четыре руки. Так с первых дней повелось: если кто-то не хочет, то не насилует себя, и никто не скажет: «Ой, ты ничего не приготовил?!» Всегда можно куда-то выйти и где-то поужинать.
– А в садик папа умеет собирать Диану? Плести косички, бантики завязывать?
Л.: Да, он у нас мастер. Папа, конечно, прибедняется, говорит, что его фишка в прическе – это одеть обруч или сделать хвостик. Но на самом деле он все умеет, это ни для кого не секрет.
А.: Ну и мы уже договорились: колоски плести – это мамина фишка.
Л.: А кулинарные фишки у меня уже муж отбирает. Диана, например, очень любит разные блинчики, и, не поверите, папа печет их по утрам. Я как-то приезжаю с эфира, а кабачковые блинчики уже на столе. Муж говорит: «Слушай, жарить блинчики, оказывается, не так и сложно!» (Смеется)
– Вы, возвращаясь с работы, как раз попадаете на ланч?
Да, если у меня больше нет никаких дел, то к 10 утра я возвращаюсь домой на ланч. Это такое странное чувство – в девять утра ты закончила эфир, по сути у тебя конец рабочего дня, а большинство людей только едет на работу. Ты выходишь, люди еще заспанные, а ты уже со стрелками, с прической, с укладкой, в хорошем настроении, бодра и весела! В этом есть свой кайф.
Наверное, очень важно, как человек к этому относится. Можно видеть в этом новую страницу в твоей жизни, новый шанс, а можно, наоборот, говорить себе: «О боже, за что мне такое наказание – каждое утро вставать в такую рань!» И такие люди есть. Я стараюсь избегать их. Я всегда говорю: «Нельзя так, надо во всем видеть позитив и находить радость. Отбери у тебя сейчас это, и ты заговоришь по-другому». Правда! Нам же не просто так такие вещи даются.
– Когда вы приняли приглашение на новую работу, уже знали, что беременны?
Нет. Когда мне предложили вести утренние эфиры и начали записывать тракты (это по сути уже репетиции), я сказала, что возьму паузу, что мне надо все обдумать. Недели две я думала, у меня как раз был насыщенный график в кино. И за пару дней до дня рождения Дианы, который был 30 августа, у меня возникли первые подозрения. Утром, в день рождения дочки, мы все-таки решили с Андреем поехать на УЗИ, где врач подтвердил мое положение. Прямо традиция какая-то – нам дни рождения дарят людей (улыбается). В прошлый раз я узнала, что была беременна Дианой, на дне рождения Андрея, а в этот раз – на Дианин. А после УЗИ мы дома уже ждали гостей – у дочки первый юбилей, пять лет. Готовили большой праздник с подарками, ждали приезда наших родителей, гостей. Вручили Диане подарки, а потом решили ей все рассказать. На самом деле, дочка очень давно просит братика или сестричку. Для нее лучше, конечно, сестричку (смеется). Она у нас взрослая, уже все понимает. Но мы предупредили, что на празднике об этом всем рассказывать не нужно, это пока тайна. Можно только бабушкам-дедушкам, потому что они близкие люди. Надо отдать должное ребенку – она действительно только им рассказала на ушко и предупредила: «Только никому не говорите». Она очень любит, когда какие-то вещи с ней оговариваются на равных, когда с ней считаются. Я не знаю, поняла ли Диана в тот момент, что у нее будет братик или сестричка по-настоящему. Потому что этот подарок пока нельзя пощупать. Хотя сейчас уже Диана так трепетно к этому относится и больше целует и обнимает мой живот, чем шею и лицо (смеется). Это очень трогательно.
– Диана уже спрашивает, что и как происходит у вас в животике?
Мы ее брали как-то на УЗИ, для нее это было что-то волшебное. Она с таким восторгом смотрела на экран, столько вопросов задавала, что врач-узист говорил: «У меня тут два кино». Свое, которое он смотрел на мониторе, и кино, которое муж рассказывал Диане, потому что Андрей с дочкой на своем языке разговаривал, объяснял, где, что и как.
– А на новой работе как отнеслись к такой новости?
Замечательно! Я понимаю, что есть сроки, на которых об этом не говорят, но в моем случае это было бы неправильно, нечестно. И я пришла и рассказала все главному продюсеру. Руководство, как и коллеги, радушно восприняло новость. Меня, конечно, это приободрило. Ведь я всегда относилась к беременности как к прекраснейшему положению женщины. Вот мне нравится украинское выражение: «жінка при надії». Оно очень емкое. Поэтому я не из тех женщин, которые будут сидеть дома и беречь себя. Даже несмотря на некоторые недомогания, которые могут сопровождать женщину в этот период – ты же понимаешь, ради чего все терпишь.
– Как справляетесь с утренними эфирами и утренними токсикозами?
Не буду отрицать, он у меня есть. Причем и в первую беременность у меня практически все девять месяцев был токсикоз. Но я не делаю из этого проблемы. Надеюсь, в этот раз он будет чуть меньше (улыбается). Был период, когда я практически ничего не могла есть. Слава богу, мой организм понял, что четыре ночи – это утро, время просыпаться, а не восемь утра, когда ты в эфире. Но я вам скажу, что прямой эфир – это прекрасное лекарство от токсикоза! Как только я вхожу в кадр, у меня все волшебным образом проходит.
– Прямые эфиры мобилизуют?
Я постоянно говорю: «Вот чего мне не хватало!» Это в такой тонус приводит, весь токсикоз уходит куда-то на задний план. Более того, казалось бы, новый проект, совершенно другой канал, по идее должен быть хоть какой-то мандраж, но беременность – это прекрасное состояние, в котором включается инстинкт самосохранения. Женщине нельзя волноваться, и вот организм делает все, чтобы ты не волновался.
– Андрей, а вы подтверждаете, что сейчас Лиля очень спокойная? Расскажите, как вообще отражается на вас Лилина вторая беременность?
А.: Да, Лиля абсолютно спокойна. Я все жду, когда же капризы начнутся, даже спрашиваю: «Может, ты хочешь ананасов с солеными огурцами?» Что-то ж должно быть! Ну, есть же такое, что женщина во время беременности может позволить себе какие-то причуды. Но ничего такого нет. Она такая же спокойная, как и всегда.
Л.: Мне даже кажется, что более спокойная.
– То есть вам, Андрей, повезло в этом плане?
А.: Очень! Хотя я готов, если понадобится, посреди ночи бежать в супермаркет (смеется). Я люблю за женой ухаживать и делать какие-то приятные сюрпризы. Я все спрашиваю: «Ты только скажи, чего хочется, я на все готов. Я бы поехал куда-то, что-то привез бы!»
Л.: Первое время я не могла подойти ни к холодильнику, ни к плите – мне сразу становилось плохо. И в этот период мне очень помогал с готовкой Андрей.
– Лиля, по собственным ощущениям, чем отличается первая беременность от второй?
Во-первых, с Дианой я четко знала, что будет девочка. Это даже не обсуждалось. Какие-то сны мне все время снились, какое-то предчувствие, интуиция. В этот раз моя интуиция молчит и сохраняет интригу (улыбается). Но что поражает, ощущения, как в первый раз, только намного спокойнее и даже проще. Ушли какие-то фобии и тревожность. Не перестаю восхищаться, какое все-таки волшебное и удивительное состояние даровано женщине – беременность.
– Если Диана хочет сестричку, кого хочет папа?
А.: Тоже девочку хочу. Все-таки девочки – папины дочки. Это такое количество нежности! Но если серьезно, у нас просто появится еще три килограмма счастья, и абсолютно не имеет значения – мальчик это будет или девочка. Хотя я прекрасно понимаю, что с мальчиком я не смогу быть настолько нежным: целовать, тискать, обнимать, облизывать с ног до головы (улыбается). Все-таки мальчик есть мальчик. Папа должен его как мужика растить. А вот Лиля, мне кажется, больше мальчика хочет.
– То есть это миф, что каждый папа хочет мальчика, чтобы тот был похож на него?
А.: Не знаю. Сейчас я кайфую от дочки! Я первый раз хотел дочку, хотя мне было все равно, кто будет. А потом когда это чудо у нас появилось, я понимаю, что не отказался бы еще от одной девочки. Я балдею. Я вырос, скажем, в таком бабьем царстве: мама, тетя с нами жила, бабушка. Мне всегда было очень комфортно в женском окружении.
– Вы уже знаете, кто будет?
Л.: Нет, на предыдущем УЗИ еще не было видно.
– Не хотите оставить интригу до самих родов?
Л.: Нет. Сюрпризов не хочу. Я такой любопытный человек, что мне хочется точно знать, кто будет.
А.: Кто же победит? (Смеются)
– А вы ставки делаете?
А.: Нет, но мы часто об этом говорим. Просто Диана как-то сказала: «Я хочу девочку, потому что у мальчиков сопли» (улыбается).
Л.: Да, у нее была очень смешная версия, что мальчики – это сопли. Ну, девочки ни разу не сопливые, нет (улыбается). Мне было бы интересно попробовать себя и в роли мамы мальчика. Все знакомые, кстати, пророчат нам мальчика. На самом деле это все неважно по сравнению с тем, когда ты начинаешь чувствовать внутри себя человечка, когда ты слышишь его сердцебиение. Это называется счастье…
– Когда вы ждете рождение малыша?
Л.: Нам поставили срок на конец апреля. Но у меня день рождения 8 мая. Так я хожу и подшучиваю: «Диана – это подарок Андрею, а второй ребенок, значит, должен родиться на мой день рождения». В любом случае будет весенним человечком.
– Вы обсуждали с Андреем: роды будут партнерскими, как это сейчас принято у многих?
А.: У нас это не обсуждается. Я обязательно буду присутствовать на родах! Я и на первых присутствовал. У меня даже и в мыслях нет, что меня там не будет. Я в роддоме с Лилей жил первые дни.
Л.: Это правда. Единственное, для нас стало открытием, что детей не пускают в роддом, даже в палату нельзя, только на выписку можно. Поэтому мы объяснили Диане, что несколько дней ей придется пожить у бабушки, а когда можно будет, мы ей покажем братика или сестричку.
– Расскажите немножко о Диане. В соцсетях вы делитесь фото и видео с ее танцевальных выступлений. Естественно, с таким папой-хореографом она не могла не танцевать. Она сама захотела, или это была ваша инициатива?
А.: Все получилось само собой. Я как папа-тренер особо ее не напрягаю, стараюсь, чтобы она занималась в свое удовольствие.
Л.: Дочка стала мотивацией создать собственную танцевальную студию, когда возник вопрос, куда отдавать ребенка учиться хореографии. На тот момент Андрей работал со взрослыми парами, которые участвуют в серьезных турнирах. И поскольку мы без няни, справляемся сами…
– До сих пор?
Л.: Да, до сих пор. Не знаю, как будет с рождением второго ребенка. Не то что мы категоричны в этом вопросе, просто мы оказались очень жадными родителями в плане эмоций, не хотим упустить ничего: первое слово ребенка, первые шаги, первые открытия. Я, наверное, как мама не пережила бы по приходу домой выслушивать рассказы няни об успехах дочки. Нам самим хочется наблюдать за ее взрослением. И поэтому мы Диану везде с собой таскаем: то она в павильоне на съемках со мной, то в танцевальном зале с Андреем. Сейчас Диана сама выбирает, с кем едет на работу.
А.: Диана долгое время просто находилась в зале, и мы не требовали от нее каких-то результатов. И потом… У детей, видать, информация как-то по-другому поступает. Ребенок ее впускает и потом через какое-то время начинает выдавать. Причем выдавать так, что мы только успевали: «Опа! Ничего себе! Ей нравится танцевать!» Если б я этого не видел, если б у нас было такое: «Папа, я не хочу, не буду», мы бы ее не заставляли. Ей нравится с детьми общаться, она у нас социально активная. В четыре года Диана уже впервые участвовала в танцевальном конкурсе!
– Балуете дочку?
А.: Мы постоянно ей дарим какие-то подарки. Стараемся ни в чем не ограничивать.
Л.: Я часто езжу со спектаклями по городам, скучаю по дочке, и, конечно же, нахожу оправдание для себя: «Зато я Диане что-то привезу!» Ну, опять же, а кого баловать, как не ребенка? Пока он маленький, и если есть возможность, надо его всегда баловать. Но Диана не капризничает, когда, например, я ей скажу, что не брала с собой денег и не смогу ей купить то, что она хочет. Она все понимает и слушает нас.
А.: У нее есть свои деньги, она получает за съемки в кино. Диана говорит: «Давай я тогда за свои куплю». Но у меня рука не поднимается в ее кошелек залезть.
Л.: Она на первые заработанные деньги в сериале «Папаньки» пошла в магазин игрушек и сама себе выбрала подарок. Мы ей сказали: «Диана, есть такая традиция: первый гонорар нужно обязательно потратить». Ну, и она с удовольствием пошла тратить его. Долго ходила между рядами, спрашивала меня, что сколько стоит. А мне было интересно, что же она выберет, чего ей не хватает для счастья? У нее ведь дома такое изобилие игрушек! И вы не поверите, Диана выбрала для себя детскую сумку-кравчучку! Это было очень смешно! На мой вопрос, зачем она ей нужна, дочка довольная ответила: «Зато я смогу напихать сюда все свои игрушки и везде их брать с собой».
Ирина Пикуля
Фото: Роман Пашковский
