Певица дала первое откровенное интервью после смерти мамы Иванне Слабошпицкой, главному редактору журнала VIVA!
Так сложилось, что последнее интервью и фотосессию для журнала VIVA! с Тоней Матвиенко и ее мамой Ниной Митрофановной делала я. В «ковидный» каратин наша встреча состоялась в родовом гнезде Матвиенко. Мы сидели на кухне, смеялись, вспоминали события из «докарантинной» жизни. Тоня угощала «смаколыками» и травяным чаем, сделанным по рецепту мамы, Нины Митрофановны, которая периодически присоединялась к нашему разговору, много шутила, давала мудрые советы и выглядела счастливой и здоровой…
Так сложилось, что сегодня Тоня Матвиенко пригласила меня в гости. Это ее первый публичный разговор после прощания с мамой, Ниной Митрофановной. Я записываю ее для сайта viva.ua в доме Матвиенко. Пока журнал VIVA! в связи с войной на вынужденной паузе, этим интервью я анонсирую авторский социальный проект "На часі" — серию откровенных интервью в жанре сторителлинг, бранчей для женщин, социальных пати, панельных дискуссий в формате women talking. Ведь именно сейчас нужно делиться опытом, который все мы переживаем, чтобы усиливать друг друга.
Тоня Матвиенко на digital-обложке Viva.ua
На пороге меня встречает Тоня, и первое, что бросается на глаза – она очень похудела, но выглядит очень красивой. На днях она с чудесной командой сделала фотосессию, в которой кардинально сменила имидж. Мы рассматриваем ее фото, на которых я вообще не узнаю ее. «Просто стилисты предложили показать меня в интересном образе, – объясняет певица. – Я пошла на эксперимент и даже краской брови выбелила. Мне кажется, когда бровей нет – есть просто глаза, в которых – я. Это как чистый лист бумаги».
- Вообще ты здесь совершенно другая. Когда твой PR-менеджер прислал мне фото, я не сразу узнала тебя.
Так и есть. Я сейчас другая.
- Тоня, после прощания с мамой ты скрылась с радаров соцсетей, закрылась от людей, медиа, своей команды, университета... Я интересовалась у твоего PR-менеджера о твоем состоянии, и он сказал: «Я не знаю, мы с концертным директором ее не трогаем, я не видел ее со дня похорон Нины Митрофановны…»
В каком состоянии? Ну, уже декабрь. И я уже сегодня плакала… Увидеть ее мертвой… Для меня это был конец. Стресс и шок невероятный! Где-то три недели я вообще не спала. Постоянно есть чувство, что мама рядом, и я мысленно с ней разговаривала, знала даже, что она ответит.
Не знаю, можно ли говорить… Я очень сильно в себе закрылась. Вообще не ела. Даже снотворные принимала. Антидепрессанты я не пила, но в том состоянии, в каком я находилась, можно было загреметь в больницу. Половина волос выпала.
Люди для меня поделились на тех, кто потерял маму, и тех, кто не понимает, как это жить без мамы. Это совершенно разные советы и соболезнования.
Через три недели я попыталась выйти на сцену и не могла спеть первую песню. Просто не было сил. Для меня это было действительно очень тяжело – настолько я была истощенной. И я начала разговаривать с людьми… Плакала, извинялась, признавалась, что я не могу без сцены. Ведь сцена и люди в зале – это тоже мое лекарство… Люди меня поняли и принимали стоя с аплодисметами.
А потом мне позвонили из Университета культуры, где я преподаю: «Тоня Петровна, завтра у ваших студентов экзамен...» До этого они молчали и тоже не трогали меня. И я подумала – ведь это мои студенты, я за них отвечаю, им же могут более низкие оценки поставить на сессии. Вот меня и спасло – я вышла на работу.
- Психологи советуют: чтобы легче пережить потерю близкого человека и не впасть в депрессию – нужно быть среди людей.
Я не хотела быть сама, и каждый день к нам приезжали друзья, мыли, драили дом… и не давали мне оставаться наедине с мыслями.
В этом состоянии у меня обострились чувства. Мне даже показалось, что я остро начала замечать природу. Осень тогда была такой красивой, теплой! У меня все было, как в замедленном кино, на рапиде…
- Все это время ты воздерживалась от комментариев. Чтобы уменьшить количество домыслов, можешь ли сейчас рассказать, что стало причиной того, что жизнь Нины Митрофановны неожиданно оборвалась?
8 августа в какой-то момент она стала плохо себя чувствовать – очень живот болел – и скорая отвезла ее в больницу.
Для всех было шоком. Как это – человек, который всю жизнь был энергичным, спортивным, не пил, не курил, до конца жизни бегал по ступенькам – и такое могло произойти. Врач сказал, что у Нины Митрофановны уже почти 4 года была болезнь. Для нее это был тоже шок. Она боялась умереть от этой болезни.
…В больнице мы ее не оставляли одну. Наша семья, все мои родственники приезжали каждый день. Менялись, дежурили возле нее, гуляли с ней, во двор вывозили. И ровно через два месяца, 8 октября, это произошло.
Мама так скучала по дому, что мы даже гроб привезли во двор. Чтобы она побыла дома.
Хочу, чтобы все услышали, тем более те, кому за 40 лет: обязательно делайте профилактические обследования у врачей и раз в год проходите медицинские чек-апы. Ведь на ранней стадии это можно остановить и прожить еще много лет.
На Тоне: жакет из неопрена, брюки с лампасами из костюмной ткани и боди VIVONS, черные сетчатые челноки LOOKIE CANDICE. На фото справа: жакет с атласным бортом, брюки с лампасами из костюмной ткани, роза из сатина.
- Когда пришло печальное известие, в соцсетях писали столько теплых воспоминаний, слов благодарности и любви к Нине Митрофановне. И в то же время, когда еще не состоялось ее погребение, часть людей начала поливать грязью фамилию Матвиенко, вспоминая ее политические предпочтения. Ты мудро поступила, не комментируя их. Но я понимаю, что эти слова ранят и делают больно тебе как дочери.
Она – легенда народной песни и украинского голоса. И то, что она сделала для Украины – бесценно. В советское время уничтожалось все украинское, в том числе – и украинская песня. А она ее вытащила и спасла: сама ездила, искала, кассеты записывала, оцифровывала и пела по-своему. Она посвятила свою жизнь Украине, считала себя частью и любящей ее всем сердцем. Умирая, плакала и благодарила за нашу красивую землю: «Я – дочь Украины». И это нужно помнить. Жаль, что победы не дождалась.
А эти скандалы... Если бы те, кто писал о ней, знали бы ее лично... Пусть им будет очень стыдно. Да, я все читала и внимательно следила за всем, что неслось в соцсетях. Но не реагировала, потому что вообще никогда и ничего не комментирую.
Она у меня гениальная, а то все – бла-бла-бла! Это они берут на себя грех, потому что человек уже ушел с Земли. И надо было сказать: "Царство Небесное!"
Мне лично помогли слова поддержки, которые писали люди в личных сообщениях и в комментариях под песней «Сік землі». Чужие люди стали для меня родными. Я видела, как они волнуются за меня, и даже выставляла сториз в соцсетях, будто сигнализируя, что я жива-здорова. Хотя наиболее подходящее выражение, которое могло бы описать в то время мое состояние – это «я сейчас «сдохну»…
- А Арсен тебе не помогал?
Когда мама умерла, Арсена не было рядом. Он был на гастролях в Америке. Вместе с папой и моими братьями мы делали все должное – ездили оформлять и получать документы, советовались, что сделать, как все организовать, как одеть маму…
Позже я поняла, что за этими заботами, связанными с прощанием, даже не успела выплакаться на похоронах.
Через месяц я специально пошла в качестве зрителя на большой концерт с громкой музыкой. Мне нужно было выплеснуть эмоции и выкричаться так, чтобы никто не слышал…
Я и сейчас еще не вышла из коматоза. Иногда даже сплю в ее комнате.
Арсен очень помогает с маленькой Ниной. Уроки делает, гуляет, есть готовит.
- В ее комнате?
Да, не могу убрать ее кровать. Советуют одежду и вещи вынести… Нет, хочу, чтобы ее запах был. Я хочу еще к ней заходить. Я еще не готова. У меня сейчас случаются моменты, когда я хочу позвонить, чем-то поделиться с ней: о, сейчас маме расскажу, надо у мамы спросить. Или, например, Нина (младшая дочь Тони Матвиенко и Арсена Мирзояна. - Прим. Автора) говорит: «Я хочу такой чай, как бабушка делала!» И я ловлю себя на мысли, что сейчас маме позвоню и спрошу: «Какой именно чай?»
Знаешь, почему я долго не выходила из дома? Я не могла выдержать – люди почему-то резко начали узнавать меня, и все выражали соболезнования. Для меня это тоже было тяжело.
На певице: белое меди-платье и воротничок ручной вязки POUSTOVIT.
- Тоня, а что ты планируешь делать с концертными костюмами Нины Митрофановны? Ты будешь их одевать или передашь в музей Гончара?
В музее Гончара есть комната, куда мама уже давно все перевезла. Все фотографии, которые были в Филармонии на церемонии прощания, она сама подготовила и напечатала.
Это моя мама! Она всегда повторяла: «Доченька, если я умру, бедная ты будешь на похоронах, столько людей придет!»
Так и случилось…
Очередь стояла до стадиона «Динамо». Говорят, столько людей было только на прощании с Лобановским. Отец беспокоился, что мы не успеем на кладбище. А я ему говорю: «Боже, похоронить мы ее успеем». Я сказала, что до последнего человека мы будем стоять, и каждый поклонник зайдет и простится с ней. Потому что это очень важно для мамы.
Мне было так приятно! Я даже к маме мысленно обращалась: «Мама, смотри, сколько людей к тебе пришло!»
Невероятный стресс был, когда выносили гроб из Филармонии – и на улице прозвучали последние для нее аплодисменты.
- Как твой голос? От стресса немного приходит в себя?
Арсен, бедный, уже не знает, что со мной делать. Вот утром сегодня цветы принес (указывает на обеденный стол, где стоит ваза с букетом желтых роз). Зная, что сцена меня вытаскивает, он пригласил поехать вместе на свои концерты.
За это время я уже выступала четырежды. Знаешь, когда я больше всего плакала на сцене? Как только я появлялась на сцене, и всю песню меня принимали стоя. И это до сих пор так меня поддерживает.
- Мудрые люди говорят: чтобы немного притупить боль от потери, нужен год.
Заметила, что у меня появился черный юмор, много смеха и шуток. Потом мне объяснили, что при стрессе в такой форме срабатывает защитный й механизм психики. И сегодня мне советую: «Тоня, продолжай жить!» Я же не продолжаю – я начала жизнь заново, полностью обнулилась. Когда ее не стало – у меня как бы сердце вырвали. Такое впечатление, что весь мир и все вокруг я снова увидела. Он – другой. И я стала другой.
- Какой именно? Что ты имеешь в виду?
Ведь я всегда была хорошей девочкой и дочерью.
-Ты имеешь в виду, что дети известных людей так или иначе в тени своих родителей и их постоянно сравнивают?
Нет, я о другом. Я больше всего боялась остаться без мамы. Потому что она всегда была моей опорой во всем – и мама, и друг, и человек, которому можно все рассказать, принимающей тебя любую. Поругает, но поймет и защитит тебя. И когда я осознала, что ее теперь нет, я затряслась… По ощущениям – это как бросили маленького ребенка.
Мои страхи в шоу-бизнесе… Только она в меня верила и говорила, что я гениальная, талантливая и должна идти только вперед! Более того, она – еще мой кумир и наставник. Я советовалась с ней, какую песню спеть, какую колядку выбрать, какие слова лучше сказать, какую поэзию выбрать. В то же время я всегда была сама по себе, без продюсеров, как говорится, сама себе продюсер.
…Теперь у меня не стало мамы – и я резко стала взрослой. Я одна, и отныне я сама должна себя защитить. Я поменялась. Пока мне это не очень удобно.
На Тоне LITKOVSKA VECHORNICI JACKET, MOLITVA DRESS, CRUSH PANTS, черные сетчатые челноки LOOKIE CANDICE.
- Знаю, что Нина Митрофановна стала инициатором, чтобы ты не только пела, но и пошла во время войны преподавать студентам в университете. Как будто предполагала, что именно эта работа спасет тебя потом от депрессии.
Я как раз была в Британии, куда переехала после начала полномасштабной войны. У меня истекал срок пребывания у спонсора, и нужно было решать: что делать дальше, где я буду работать, чтобы обеспечить нас с дочерью. Ну, вы же понимаете, какая и где работа ждет человека без знания языка. Максимум, кем я там могла работать – уборщицей.
Следовательно, работы – нет, доходов – нет. Арсен волонтерит, и мы понимаем, что волонтерить – это не про зарабатывание денег. Он мне советовал еще немного побыть в Британии. И я понимала, что всех нас вытащить финансово ему тяжело.
Мама в то время уже пожила немного в Германии у знакомых и вернулась домой. И однажды мне говорит: «А как тебе идея пойти преподавать?» Я сначала отнекивалась, не хотела, потому что не имела опыта. А потом села и подумала – а чего я боюсь? Ведь у меня есть два высших образования, одно из которых – музыкальное. Есть большой опыт, я люблю людей, молодежь…
Ведь во время войны молодежи тоже важна поддержка. Это как поддержка друг друга. Передумала и уже в сентябре пошла на работу. В то время мама уже находилась в больнице. Мне было очень тяжело: были дни, когда я на протяжении недели ночевала с мамой, ночью не спала, а утром ехала преподавать.
-После прощания с мамой ты похудела на 10 кг.
Я не хочу больше худеть. И я волнуюсь, что будет на лице видны годы (улыбается). Надо заняться спортом. В спортзал я еще не пошла, не могу, пока не имею ни физических, ни моральных сил. Но нужно.
Когда мама ушла из жизни, друзья завесили все зеркала в доме. Уже где-то неделя прошла, нам уже было тяжело без зеркал жить - и папе, и Арсену, и Нине. И тут папа обратил внимание, что завешивают зеркала там, где человек умирает. А мама в больнице скончалась, а не дома. И мы сняли все простыни с зеркал.
Я подошла к зеркалу, посмотрела на себя и подумала: «Боже, как я хороша! Нет, всем врагам назло я возьму себя в руки». Это была моя мечта: хорошо выглядеть и быть стройной. Я увидела себя тощей, измученной и красивой. Я даже полюбила себя в этот момент.
А прежде не любила?
Нет! Только сейчас я полюбила себя. Кстати, с матерью мы об этом много говорили. Она на меня очень злилась: «Чего ты так в себе не уверена? У тебя есть все! Я тебе дала все, природа одарила тебя талантом, что ты хочешь. Как ты, такая красивая, талантливая – и не любишь себя?!
И, кстати, я тоже никогда не зависела от мужчины. Естественно, Арсен нас обеспечивает. Но я умею и могу быть финансово самостоятельной. Я потому и пошла на работу –что нужно рассчитывать только на себя.
-Если бы тебя попросили поделиться опытом: как выжить и не сойти с ума после потери близкого человека, что бы ты сказала?
В моем случае мне помогли семья, друзья, работа, сцена… Через неделю после похорон я даже пошла к косметологу и на массаж. Кроме людей, эти вещи меня также вытащили. Я знаю, что мама очень обрадовалась бы, что я не сдалась.
Образ: меди-юбка из тафты, трикотажный гольф с разрезами, серьги «Колоски» BEVZA, черные сетчатые ботильоны LOOKIE ROSALIA.
Какие советы и слова мамы больше всего тебе сейчас вспоминаются?
Когда я волновалась, что люди пишут обо мне, она говорила: «На чужой роток не накинешь платок – не слушай, что говорят, верь только себе. Как только у меня появляется какая-нибудь идея – я ее воплощаю и никого не слушаю. Так будет капелька к капельке. Если бы я все это слушала, я бы никогда не стала тем, кем я являюсь».
И еще мама часто повторяла, чтобы я никогда не зависела от мужчины и что женщина должна быть самодостаточной и реализованной. Это не обязательно много денег зарабатывать. Это о том, чтобы найти свое любимое дело. Любить себя. Заниматься собой. Ходит к косметологам. Это были ее правила жизни.
И, кстати, я тоже никогда не зависела от мужчины. Естественно, Арсен нас обеспечивает. Но я умею и могу быть финансово самостоятельной. Я потому и пошла на работу – потому что нужно рассчитывать только на себя.
Если бы тебя попросили поделиться опытом: как выжить и не сойти с ума после потери близкого человека, что бы ты сказала?
В моем случае мне помогли семья, друзья, работа, сцена… Через неделю после похорон я даже пошла к косметологу и на массаж. Кроме людей, эти вещи меня тоже вытащили. Я знаю, что мама очень обрадовалась, что я не сдалась.
Сегодня тебе 42 года. Через пару недель – Новый год, и для младшей дочери вместе с Арсеном вы уже наряжаете елку. Жизнь продолжается. Что дальше? Где ты себя видишь год спустя? О чем мечтаешь?
Мечтаю о победе и петь. Больше ничего не желаю. Просто дайте мне возможность сейчас поехать с концертами и спеть. Будут и мои песни, и все мамины любимые.
Почти все мои мечты связаны со сценой. Хочу найти новые хиты и единомышленников, которые бы мне помогали, вдохновляли и верили бы в меня. Собирать полные залы. Быть успешной. Песни писать, новыми песнями себя поддерживать. Хочу сделать осенью мамин сольник – вечер памяти. Мечтаю проехать с туром по Украине. А потом с концертами – за границу к своим украинцам.
Хотела бы, чтобы моя старшая дочь обрела свою любовь и вышла замуж.
И мечтаю остаться жить здесь, в Киеве. Это мой дом.
На Тоне: LITKOVSKA MOLITVA DRESS, RUSHNIK SCARF, молочные кожаные босоножки Isa Kachorovska.
Образ: платье с отложным воротником POUSTOVIT, черные сетчатые ботильоны LOOKIE ROSALIA.
Стиль и Продакшн: Ольга Топольницкая
Фото: Назар Олейник
Визаж и прическа: Даша Барская
Менеджмент: Александр Самило, Марина Круглова
