О Франке Вильде не слышал разве что тот, у кого нет интернета. Слава о берлинском стилисте докатилась, правда, пропагандистским стилем, и до россии, где и с интернетом не везде хорошо. Гей-активист с сильной политической агендой, человек моды и шоубиза, Франк Вильде запустил серию фото в поддержку Украины за два дня до наступления россии и… уже не может остановиться. Каждый день – новые и новые фото, новая активность, новая порция поддержки.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Франк пришел на интервью в символическом луке и очень гордо заявил, что далеко не все, что он носит, ему дарят украинцы. Вот, например, платок он «купил сам у любимого дизайнера – Gunia Project». Усталый, стильный и в то же время вспыльчивый — таким Франк был сегодня на интервью в полупустом кафе Берлина.
— Как твои дела, ты теперь постоянно в движении, наверное? Из-за такой популярности в СМИ.
Да нет, обычно живу дальше и работаю. Хотя после пандемии и теперь из-за войны работы стало меньше. Многие клиенты вышли из отношений с российским рынком, поэтому так.
— Жаль из-за работы, но это правильный шаг, конечно. А как твои друзья? У тебя же много друзей родом из россии.
Большинство моих друзей покинули россию уже давно, потому что умные люди не хотят жить в этом всем. Хотя пропаганда посольств пытается достать всех повсюду. Я иногда смотрю и ростелевидение, и в Твиттере можно почитать, что они пишут. Этот абсурд полностью противоположен тому, что происходит. Как будто это самозащита, что украинская власть — наркоманские нацисты. А еще у них есть такой господин Кирилл, мужчина в длинном кутюр-платье, не гей, просто выглядит очень по-гейски, и он заявляет, что они должны спасти несчастную Украину, и российские парады там отравлены гей-пропагандой. Вот тебе официальная причина убивать украинцев и бомбить города. Отравление западной сатанинской пропагандой, и они должны спасти бедную Украину.
Молодым сейчас гораздо легче двигаться, чем тем, кто старше. Переезжать, менять все. Я тоже теперь уже осел (улыбается). Раньше я терпеть не мог, когда ко мне подходили и здоровались соседи. А сейчас я радуюсь, когда куда-то иду и всюду встречаю знакомых. Раньше мог через два часа собраться и рвануть куда-то. Сейчас уже нет, нужно очень многое для комфорта. А вот мой отец был таким, рок-н-рольного типа. В свои 70 уехал в мототур, дикий парень.
— Ничего себе! А кем он был по жизни?
Ученым. Но он многое менял в своей жизни. В отличие от моей мамы, она более спокойного устойчивого типа. У них было трое детей, и на каком-то этапе мама решила, что это немного слишком, и они пошли разными путями.
Отец был интересным и очень упрямым человеком, не признавал ошибок. Когда он брал меня к себе, мы ехали в авто, он часто мог из окна кричать на кого-нибудь на светофоре. Мне было часто из-за этого стыдно, но я его любил. В то же время он был очень щедрым. Когда мы куда-то шли и вдруг захотели мороженое, для него это был вообще не вопрос – сразу всем покупал сколько кто хочет. А мама была более консервативна и строга.
— Классно, что у тебя была возможность видеть два подхода к жизни и брать от них все.
Да. Родители стояли на своем, защищая то, во что верили. И это от них я научился уважать свое мнение. Они говорили: никогда не бери к сердцу какое-либо мнение только потому, что оно общепринятое. Они научили меня искать справедливость.
— И это при всей своей любви к христианству? Как это возможно?
Возможно. Я их тоже учил. За годы до того, как приняли закон о равенстве браков, мы говорили о семьях, о любви среди людей и т.д. Как сейчас помню, мы смотрели телевизор вместе с мамой, и она вдруг говорит: «Как эта дама может использовать такие фразы из Библии, еще и на своей канцлерской позиции! Конечно, геи должны иметь право усыновлять и жениться». Но я тогда сам был шокирован ее словами, не верилось, что она это говорит: «Вы платите одинаковые налоги, но должны отказаться от своих прав?!». Это было лет 18 назад, когда Меркель еще была канцлером.
Библия – прекрасная книга, полная мудрости и хороших советов. Но посмотри на церковь, особенно на католическую. Мы же все видим…
— Значит, родители тебя просто приняли таким, как ты есть?
Да. Но у них не было иного выбора. Они должны были либо принять, либо потерять меня. Мама, конечно, время от времени заводила тему, что она очень хотела бы видеть моих детей, своих внуков. Но я в этом мире не для того, чтобы воплощать желание мамы. К тому же у меня еще два брата, старший и младший, которые могут это сделать (смеется). По мне сразу с детства было видно, что я гей, и это не просто какая-то фаза в жизни. Посмотреть хотя бы на фотку, где мы все вместе: братья с палками и чумазые, и я такой красивый посредине с цветочками (смеется).
– Сколько тебе было, когда случился каминг-аут?
Семнадцать. Я сильно влюбился. Это была моя первая любовь. Именно любовь, а не первый секс. Но подонок разбил мне сердце, изменил с другом. Господи, я был разбит, плакал неустанно неделями. Сейчас я очень рад, что тогда жизнь развела меня с тем ослом, но тогда было очень горько.
Однажды я пригласил его на ночь к нам и сказал об этом маме. Все было ясно, мама сильно вздыхала, не верила ушам и пошла звонить моему отцу: "Ой-ой, может, ты поговоришь с Франко, он говорит, что он гомосексуалист". Но отец довольно спокойно ответил, что сильно шокировало тогда меня: "Франк, ты умный человек, мой любимый сын. И если ты решил, что хочешь отношений с мужскими задами, это твое право. Я тебя все равно люблю". Это значит очень многое в довольно-таки гомофобном обществе.
– Ты сам никогда не хотел детей?
(Крутит головой и смеется) Я едва за себя могу нести ответственность, не говоря уже о детях. Это не мой путь. И особенно сейчас, когда мне уже почти 60 лет. Я не создан быть отцом и не желаю ребенку такого.
– А твой партнер?
И он тоже не планирует детей. У него самого очень искренняя детская душа, он очень светлый. И детей любит, но… Как-то так, что мы не планируем.
– Да и вообще он тебя поддерживает во всем?
Да, конечно. Когда я получал награду CSD за активизм в движении ЛГБТК, он мне сказал, что все, что я хочу сказать и сделать, очень правильно, и он за меня. Я сразу сказал организаторам: я выйду, и будет ясна моя политическая позиция. Или так или никак, отдавайте награду другим людям. Мои друзья тоже говорили, мол, Франк, ну это некстати. Но мы оба понимали: гей-активизм и происходящее в Украине — едины. И я даже хэштег создал #nopridewithoutukraine. Просто ходить сегодня с радужным флагом — это не активизм, это довольно мелко.
— А есть ли у тебя какая-нибудь связь с Украиной? Сейчас, конечно, уже много появилось знакомых и друзей из Украины. Мы же познакомились на ивенте от посольства Украины в Берлине. Ты как узнал про это событие?
Мне сказала подруга. Да, сейчас много украинских друзей. А раньше я был на съемках в Киеве лет 12 назад. Работал с братьями Кличко, еще когда они жили в Германии. Боже, каким красавцем тогда был младший брат! Я их одевал для рекламы, едва не теряя сознание — такие красавцы в одном белье передо мной. С ними точно не хочется иметь проблем (смеется).
Так интересно видеть, насколько меняется Украина, как растет. Меня некоторые знакомые спрашивают, почему я вообще поддерживаю Украину, ведь она тоже гомофобная страна. Да, может, немножко и осталось таких настроений, но больше среди старшего населения. Мне ни разу никто не написал в Инстаграме ничего возмутительного из Украины. А вот с россией была целая история.
— Когда они показывали тебя по ТВ и говорили, мол, смотрите, кто поддерживает Украину?
Да, именно это. Абсурд. Никто не спрашивал меня, просто взяли фотографии и склепали обидный ролик. Я был в шоке, потому что они собрали самые гейские фотографии и выдали такой хейтспич! Так много можно сказать о великой русской культуре — превратить все, что можно, в пропаганду. И все эти призывы о ненависти, о том, что геи против Бога, бедные дети и т.д. Ну камон, если ты христианин, ты знаешь: Иисус любит каждого человека.
Впрочем, если подумать, как такая великая и могучая россия, как она о себе говорит, может испугаться простого меня, чтобы целую историю сделать из этого? Я не какая-то большая публичная личность, не мегаинфлюэнсер. Я просто человек, который что-то делает. Как же это все-таки стыдно, что они сделали эфир на первом канале обо мне как пример западной гомопропаганды. Какое-то слабоумие.
— Чем ты занимаешься сейчас вне политических дел?
Сейчас снова много работаю с Сарой Коннор. Мы уже 22 года вместе, прямо отношения, как в семье. Мы работали вместе еще над видео до From Sarah with Love, потом была пауза, и вот сошлись снова. Таково течение жизни. Мы всегда с ней находили общий язык, с ним суперклассно работать. Пару лет назад она сделала трек о парне-гее (Vincent, - Авт.). И тогда она и захотела снова поработать вместе, потому что мы так хорошо на изломе 90-00 сработались. Я всегда топил за равенство на сцене, а она всегда поддерживала эту тему. К сожалению, люди быстро забывают все.
— Да и я как-то не фанатка Сары Коннор, потому тоже все это пропустила.
Так, все, я ухожу! (смеется). Более того, она много оказала гуманитарной помощи. В начале войны у меня были коммерческие съемки в Варшаве, а на следующий день запланирована примерка с Сарой. Уже все было приготовлено: куча красивых платьев из Италии и Лондона. И вот я должен вылетать из Варшавы, но мы задержались со съемкой до 10 вечера, что уже не было рейсов. Я не знал, как ехать, потому что тогда все железнодорожные пути были забиты беженцами. А Сара просто физически не могла перенести примерку – у нее был тур расписан по минутам. В конце концов ее продакшн заказал мне водителя, чтобы я вовремя вернулся в Берлин. И каждый раз, когда мы останавливались где-нибудь покурить или взять кофе, видели эти бесконечные шеренги автобусов… Мне до сих пор трудно об этом вспоминать. Тем не менее, я добрался домой в 4 утра и не мог уснуть – так сильно меня это взволновало. И где-то в 7 вспомнил, что имею же футболки от Кэтрин Хемнет, легендарной дизайнера, которая, считай, положила начало политическому дизайну. Одна No War, а другая – Peace. Я взорвался и быстро сделал фото тех футболок мобильным и за два часа до встречи отсылаю Сари те фото со словами: «Забудь все, о чем мы договаривались для примерки. Вот что мы делаем! Это то, что нужно сделать». Я записывал ей голос и расплакался. Ну все, думаю, она меня точно в сумасшедшем доме запишет и не будет работать (смеется). Может, она и думает, что я крейзи, но ее ответ был однозначным: «Прекрасно, Франк! Сделаем это».
Мы сделали примерку, и я написал в лондонский офис Кэтрин — нам нужны были минимум десяток футболок для тура. И Кэтрин сама, а не пресс-менеджер, как это всегда бывает, ответила нам, что с одной стороны прекрасно, что есть запрос на подобные действия, но очень досадно, что в мире все еще есть потребность в этих футболках. Однако больше у них нет футболок налицо — как раз оговаривается возможность перевыпуска из-за войны в Украине. Поэтому Франк, сказала она, скопируйте дизайн, сделайте сами футболки: важное сообщение, а не копирайт. Легендарная дизайнер!
В центре Берлина проходил концерт Sound of Peace, и Сара решила принять в нем участие, чтобы собрать деньги для Украины. Наш месседж был во всей германской печати, это было сильно. Так она весь тур проезжала с футболками и выходила с флагом.
Кроме этого, Сара и сама со своими детьми ходила на вокзал помогать людям, которые приезжали. Даже взяла к себе украинскую семью, которая до сих пор живет у нее. Еще она для своего фан-клуба выпустила копию тех футболок и 100% прибыли отдал на проекты для Украины. В течение тура они собрали 96 тысяч евро помощи и добавила от себя еще 4 тысячи для круглой суммы. Так что теперь ты фанатка или как?
— Возможно! И напоследок: какой вопрос тебе никто не задавал, но ты хотел бы на него ответить?
Ох, ничего себе. Не знаю. Но что я хочу сказать моим интернет-поклонникам, а они намного моложе меня (мне 59, напомню): доверяйте жизни, доверяйте себе и верьте в себя. Не позволяйте никому вешать вам лапшу на уши и прислушивайтесь внимательно к происходящему вокруг. Не забывайте обнимать и ценить окружающих. Не отворачивайтесь. Господи, я звучу как проповедник! (смеется)
