#@#
В фильме-фэнтези Спайка Джонса герои могли попасть в голову к выдающемуся актеру Джону Малковичу, чтобы увидеть мир его глазами. За то, чтобы услышать мир таким, каким его слышит Дмитрий Шуров, поклонники артиста отдали бы многое… Певец обожает музыку – дома у него она звучит как фон. О многих вещах – фоновых и важных в жизни Pianoбой – мы и поговорили в интервью.
– Дима, под какую музыку ты сейчас просыпаешься?
Я люблю просыпаться в тишине. Сейчас встаю под прекрасную музыку «Сын идет в школу». Куплет звучит так: «Сынок, давай быстрее. Сынок, давай быстрее! Сынок, давай быстрее!!!» Все громче и громче, а потом припев: «Сынок, мы опоздаем. Сынок, мы опоздаем! Сынок, мы опоздаем!!!» Причем неважно, кто поет куплет – сегодня Оля, завтра я. Вроде бы встаем рано, бегом все делаем, но утром время летит настолько быстро, что мы всегда опаздываем.
– То есть твое утро напоминает броуновское движение. Музыкальные инструменты при этом страдают? У тебя дома их много?
Смотря с кем сравнивать. Если со Стиви Уандером, то мало. Если с кем-то из наших пианистов, то много. Причем многие инструменты сами нашли меня. Например, орган, который раньше стоял в одном из костелов Цюриха, можно сказать, просто свалился мне на голову. Люди, которым он был не нужен, получили его в наследство. Инструмент привезли в Украину в вагоне с гуманитарной помощью, практически контрабандой – он был спрятан среди колготок и носков.
Я давно хотел найти пианино битловского периода и встретил необычного человека, который занимается реставрацией и перепродажей клавишных. У него несколько квартир в Киеве, забитых инструментами. Выглядит это как склад замороженной военной техники. (Смеется) Я перепробовал все инструменты – идеально звучало самое задрипанное, в мелких трещинках. По легенде, на него упала большая люстра. Такое пианино-ежик. Но с тех пор это мой любимый инструмент, который звучит на всех моих записях.
– Ты знаешь анекдот, почему развелся со своей женой один из солистов группы ABBA? Планировка типичной шведской квартиры позволяет разместить либо рояль, либо большое супружеское ложе. Молодожены так и не договорились, что важнее. Тебе знакома их проблема?
Почему бы не спать под роялем? (Смеется) Думаю, что дело было в другом. Например, Йоко Оно ненавидела вся группа, но она продолжала посещать репетиции Beatles – стелила матрасик в укромном месте и через несколько часов все забывали о ее присутствии. Всегда можно найти выход, если есть любовь. Другое дело, что если она хотела спать, а он музицировать. Так устроена семейная жизнь: когда один спит, второй, как правило, не играет. Это сотрудничество, коллаборация, а не сплошная романтика. Но сейчас мы заходим на опасную территорию, лучше не продолжать. (Улыбается)
Был период, когда мы жили на квартире, где вся моя работа находилась в спальне. Как в типичной малогабаритной квартире, в 10-метровой спальне помещалась кровать, слева от нее пианино, в углу – столик с компьютером и микрофонами. Ко мне регулярно приходили коллеги, и мы занимались музыкой. Но когда появился ребенок, со всем этим пришлось завязывать. То есть семейная спальня-студия – ок, но плюс детская – это перебор, это больше, чем мы смогли выдержать.
СМОТРИТЕ: Дмитрий Шуров о жене, алкоголизме и одиночестве: 10 фактов Viva!
– Но вы нашли выход?
Да. На территории завода на Подоле я оборудовал себе студию.
– В быту ты беспомощен или напротив – супергерой?
Можно я отвечу вопросом на вопрос: «А что это такое?» (Смеется) Я привык жить в отеле, часто переезжать, и для меня до недавнего времени такого понятия, как «дом», просто не существовало. В этом плане Оля много натерпелась. Но я убежденный перфекционист, и если понимал, что люстры должны висеть не так, как это сделали мастера, то брал отвертку и перевешивал. Так и научился подключать люстры.
– А, например, салатик накрошить?
За это отвечает Оля. Если я буду это делать, то накрошу вместе с пальцами. Еще когда мы с ней познакомились, каждый раз, когда я хотел проявить свои таланты в быту, травмировал себе что-то. Поэтому это точно не мое.
– Внешне вы с женой похожи. А по характеру?
Внешний облик у нас перекликается на 70 процентов. Этим занимается Оля. Она уже давно контролирует наш гардероб. Я вообще не покупаю себе одежду. С Олей мы, наверное, все-таки гармонично дополняем друг друга. Несмотря на то, что мы во многом схожи – рост, вес, цвет волос, слушали одинаковую музыку в детстве: The Queen, Beatles, «Кино» – я считаю, что мы совершенно разные. Грубо говоря, Оля обожает «Робинзона Крузо» Дефо, а я – «Возможность острова» Уэльбека. У нас разное отношение к жизни. У Оли хорошо развита интуиция, она предчувствует и просчитывает ситуацию заранее. Я же принимаю обстоятельства такими, какими они есть. Когда Оля говорит, что нельзя что-то делать, всегда возмущаюсь: почему? Я рассматриваю мир как поле неограниченных возможностей, он всегда может повернуться ко мне любой стороной, и я всегда рассчитываю на положительный результат. То есть куда бы я ни шел, обязательно приду туда, куда мне надо.
– Ты сразу понял, что Оля – та самая женщина?
Как говорил Холмс: «А любовь, Ватсон, это…».
– То есть ты влюбился?
Да. С первого взгляда.
– До этого много раз влюблялся?
Творчески – да, могу влюбиться в талант. Но в случае с Олей случилась чисто классическая история: бах! – и все, наповал! А для Оли наша встреча была несвоевременной и неудобной. Ей было трудно свыкнуться с мыслью, что с таким человеком, как я, у нее может быть что-то серьезное. Мы миллион раз расставались, сходились, снова расставались, и каждый раз навсегда. Оля свое отплакала на свадьбе. Я вытаскивал ее из туалета. У меня такого раньше не было. Возможно, так бывает у других? Я был смущен: когда мы все решили и запланировали, вдруг с ней случился небольшой «брейкдаун». Она проплакала весь самый ответственный для нас день. Я не мог понять и до сих пор не понимаю – хорошо это или плохо? После мы больше никогда не ставили под вопрос то, что у нас есть, и, надеюсь, этого никогда не случится.
– Сколько вы с Олей вместе?
13 лет.
– Ты уже определился, какой подход в воспитании детей наиболее верен: как «растения», когда ребенок полностью предоставлен себе, или повышенное внимание со стороны родителей?
Мы по-прежнему пытаемся найти баланс. Сейчас Лев взрослеет буквально с каждым днем. Мне хотелось бы находиться с ним в одном потоке. Пытаюсь ему рассказывать некоторые вещи о себе, в том числе те, о которых он еще не спрашивает, но уже задумывается.
– Например?
Мы поговорили о курении. Я увидел, что Лев плохо относится к нашим друзьям, которые курят. Не знаю, откуда это взялось. Мы никогда при нем не курили, тем более дома. Если я и закуриваю, то только на работе, на гастролях, в кадре, потому что сигарета расслабляет. И я подумал, что будет тупо, если курение станет для нас какой-то недосказанной вещью. И признался сыну, что за мной есть грешок – очень редко, но курю. Объяснил, почему так получилось и что по этому поводу думаю. Он ответил: «Я знаю. Я нашел на балконе горшок, полный окурков». Сейчас у нас хороший контакт. Мы можем вместе со Львом джеймовать – он на барабанах, я на пианино и наоборот. Без лишних слов. Хотя понимаю, уже через год на двери в его комнату появится табличка «Не входить», как и у всех подростков.
– У тебя тоже висела такая табличка?
У меня была дверь, которую постоянно заклинивало, поэтому она постоянно была закрытой. Ее трудно было открыть, и родители даже не заморачивались.
– Ты не боишься, что сын может оказаться талантливее тебя?
Это было бы прекрасно! Я с удовольствием буду ему подыгрывать! Ребенок – это верхний уровень создания, и если ты понимаешь, что создал что-то прекрасное, это приятно. Главное, чтобы он не поднимал руку на отца, за это буду бить! (Смеется) В хорошем плане меня шокирует то, что он сейчас делает. С другой стороны, я понимаю, он ребенок, и пользуется «авансами» – я сам это проходил. Именно поэтому мы не отдавали его ни на какие «голоса страны» и прочие конкурсы, хотя нас приглашают. Я волнуюсь по поводу повышенного внимания и поверхностной похвалы моего сына. Поскольку и взрослого тебя зачастую хвалят не потому, что ты такой крутой, а потому, что людям от тебя что-то надо. И на выходе, кроме разочарования, можно ничего не получить.
– Тебе приходилось зарабатывать деньги чем-либо, кроме музыки?
Нет. С 12 лет я делал множество аранжировок для непонятных артистов. Моими первыми гонорарами были конфеты, шампанское, потом пять долларов, чуть позже десять. Однажды меня попросили записать 30 минут украинского гопака, 30 минут – это много! Но мне пришлось научиться играть гопак.
– На свадьбах играл когда-нибудь?
Чужую музыку – никогда. Как приглашенный артист, как Pianoboy – да. И это очень приятно. Намного приятней, чем играть на годовщине клуба «Железнодорожник» или банка. Свадьба – это очень трогательное событие. Однажды невеста попросила нас не играть песню «Ведьма», что мне показалось странным, ведь лучшего комплимента для женщины у меня не было.
– Ты суеверен?
Нет, но верю в совпадения. А на гастроли всегда в рюкзаке вожу маленького Винни-Пуха. Знаешь, есть хорошая книга «Дао Винни-Пуха»? Я прочитал ее и после этого еще больше полюбил легендарного медвежонка. Уже не только за то, что он мультгерой из детства, а потому что для меня он серьезный символ. Символ того, что из любой ситуации может получиться что-то путное, что в мире нет плохого – есть только твое плохое отношение к этому. Трудно себя к такому приучить. Думаю, что больше, конечно, осликов Иа-Иа, пессимистов. Хотя нет, Сов еще больше. Совы – это псевдоинтеллектуалы, которые создают иллюзию знания, деятельности и отношений. Иа-Иа хотя бы искренний. Но я чувствую себя Винни-Пухом. Он умеет адаптироваться, и это мне импонирует.
И, возвращаясь, к суевериям. Есть одно, в которое я верю: если барабанщик начинает пить в день концерта – быть беде. (Смеется) Но если вокалист начинает пить – быть хорошему концерту!
– То есть ты приветствуешь дежурные 100 граммов?
У нас в райдере значатся две бутылки хорошего вина. Перед концертом мы обязательно выпиваем. Вино не мешает процессу, скорее помогает. Раньше у нас была привычка пить на сцене, но теперь, по-моему, это слишком по-детски и мне это не надо. Все держится на пианинных рифмах и одновременно нужно петь – я столько всего волочу, что тут не до выпивки.
– Ты ограничиваешь себя в спиртном?
Глупо ограничивать себя в чем-либо. Я ем мясо, пью все виды алкогольных напитков, иногда курю и ни в чем себе не отказываю. Пиво пью очень редко. Мне кажется, оно делает из мужчины животное. Люблю красное сухое вино, оно стимулирует во мне все процессы. Обожаю глинтвейн. В самолете предпочитаю виски, на дне рождения – текилу. Кстати, странная вещь – я не умею веселиться на днях рождениях. На собственном быстро напиваюсь и начинаю диджеить, это всегда спасает ситуацию. Все танцуют, общаются, едят (моя жена прекрасно готовит), а я меняю пластинки, пока соседи не начинают вызывать милицию. (Смеется)
Ирина Татаренко
Следите за нашими новостями в соцсетях: Viva! в Facebook и ВКонтакте
