#@#
1. Готов пострадать за искусство. «Мне было лет пять. Мой дядька вез меня на багажнике велосипеда и декламировал стихи Есенина. Я запомнил, а на следующий день отправился в детский сад и продекламировал: «Унесу я пьяную до утра в кусты». Мне тогда здорово влетело от воспитательницы. Но за искусство я и сегодня готов пострадать!»
2. Собирался в мореходку, попал в театральное. «Я собирался в мореходку. Но однажды возьми да и ляпни маме: вот в театральное бы я легко поступил! У меня по русскому, литературе и истории были хорошие отметки, тогда как точные науки не давались. Я пошутил, а мама вдруг отвезла мои документы в театральное. И я пошел поступать. И неожиданно поступил. Учился и два года не мог осознать, что буду артистом. Ну, меня это не прельщало. Потом посмотрел «Белую птицу с черной отметиной», когда Миколайчук, стоя в шинели в лесу, орет: «Орест! Орест!» и потом крупный план этого черного человека с автоматом, это был Ступка – тогда я понял, что я хочу быть артистом».
3. Уважает армию. «К сожалению, отношение к армии у молодежи негативное. Это можно понять: нет войны, а ребята попадают в горячие точки и там погибают. Но я считаю, что молодые ребята должны все-таки думать об этом. Я своей армии невероятно благодарен, там научили меня многому. Жесткому мужскому общежитию, режиму, распорядку. По морде ни за что... Армия из меня сделала мужчину. Что касается моего сына – я хочу, чтобы он пошел служить. Но ему пока семь лет. Давайте подождем, доживем до этого времени».
4. Ненавидит милицейскую форму. «Люди прочитают один роман Достоевского в школе – «Преступление и наказание» – и говорят, что Достоевский скучный писатель. Мне вот говорят, например: «Вы же всю жизнь милиционеров играете». А я сыграл одного-единственного милиционера. В сериале про Каменскую, в котором я играл опера, у меня в договоре было прописано, что я ни разу форму не надену. И я ни разу ее не надел – за все 60 серий. Потому что мне кажется, наша милицейская форма – хоть на экране, хоть где угодно – выглядит ужасно. Понимаете? А, скажем, форма, которую фашистам придумал Хьюго Босс, – вот эта форма и по сей день… И тем не менее люди запоминают то, что им хочется запомнить».
5. Остался за дверями «Оскара». «Приехав в Лос-Анджелес, я на церемонию «Оскара» не попал – не было билетов. Хотя я значился там в трех номинациях. Церемонию награждения я наблюдал по телевизору, сидя с друзьями и продюсером Верещагиным в ресторане. Но разочарования у меня не было, потому что попадание в этот шорт-лист – уже победа. Для многих Голливуд – это низкопоклонство. А у меня такого нет. Все задаются вопросом: «А почему русских не любят в Голливуде?» Вы никогда не задавались вопросом, почему американцы в ночь на Ивана Купалу не прыгают через костер?»
6. Спокойно относится к панибратству. «Мне не хочется обижать в этом смысле людей. Как бы там ни было, все равно это человеческое внимание. Всегда вспоминаю историю, когда один актер подошел к Эйзенштейну, которому тогда было лет 26, но он у всех был после «Броненосца» на «вы, Сергей Михайлович», и сказал ему: «Скажите, Сергей Михайлович, а почему все вас называют на «вы», а Николай Афанасьевич Крючков – на «ты»?» Он говорит: «А потому что для Николая Афанасьевича Крючкова «вы» – это когда много, а «ты» – это когда один» (улыбается).
7. Придерживается жестких правил воспитания. «Я плохой отец – мало внимания уделяю и дочери, и сыну. Жесткий: дочь поступала во ВГИК, прошла собеседование, а в изложении сделала 12 ошибок. Я мог бы ей помочь пересдать. Но не стал. И она целый год до следующих экзаменов работала на съемочных площадках «хлопушкой» и администратором. Меня жестко воспитывал папа. До такой степени жестко, что, мне казалось, я никогда в жизни ему этого не прощу. Теперь я целую его руки за то, что он меня так воспитывал. Я люблю своих детей. Но, как говорится, любовь любовью, а котлеты отдельно».
8. Не признает слово «депрессия». «В отношении себя это слово не произношу! Поскольку был знаком со многими людьми, которых эта болезнь свела в могилу. Это же психологическая онкология! Говорите о себе «я расстроен» или «огорчен». Но никогда не говорите, что вы в депрессии. Я от себя даже слово это гоню. Лучше пойду напьюсь».
9. Считает улицу лучшей школой. «Моя дочь не училась ни в лицее, ни в гимназии, а ходила в простую школу во дворе. Друзья спрашивали: «У тебя чего, денег нет?» Да не в этом дело! Выработать иммунитет можно только в настоящем улье, только там можно получить реальное ощущение от предстоящей жизни».
10. Одержим яхтингом. «Если бы я мог бросить театр и купить какую-нибудь длиннющую яхту! Я когда Discovery смотрю и там прет что-нибудь такое под сумасшедшими парусами, не переключаю. Потому что у меня включается дикая ревность! Безумная такая! Я хочу туда. Но в жизни нужно что-то делать до конца. Либо быть артистом, либо парусником. Одна их моих самых диких «мечт» – собрать самых близких людей, положить бы на стол «Дети капитана Гранта» и пойти по этому маршруту!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Михаил Галустян: "В доме мужчина должен быть главным"
