Тина Кароль: Муж продолжает меня оберегать! Интервью и фотосессия для журнала Viva!

#@#

Насколько тесно за этот период переплелись наши судьбы – творческие и личные – можно судить по 11 (!) обложкам, героиней которых становилась Тина – восходящая звезда, счастливая невеста, будущая мама, прекрасная жена, красивая и успешная артистка, хрупкая девушка, познавшая горечь утрат и обретшая силу. Мы были рядом во всех радостях и печалях певицы, не мыслили без нее и юбилейной Viva!

Перед нами – новая Тина Кароль: глубокая, задорная, печальная, романтичная, гламурная, роковая, женственная, драматичная, загадочная… Мы полностью доверились руке мастера, знаменитому итальянскому фотографу Федерике Путелли, которая увидела нашу героиню в новом образе. «Bella! Bella signorina!» – восхищенно приговаривала фотограф, отсматривая наиболее удачные кадры, сделанные в живописных уголках роскошной старинной виллы, что стоит на берегу итальянского озера Комо. Эти кадры перед вами. А вспомнить о прошлом нам помогают журналы, в которых вся биография нашей героини за последние 11 лет.

– Тина, ты помнишь, с чего началась твоя дружба с Viva?

Конечно, это было сразу же после моей победы на «Новой волне».

– Не просто сразу – на следующий же день после твоего возвращения в Киев мы уже писали с тобой интервью и делали фотосессию. Буквально накануне увидели по телевизору твое выступление в Юрмале, вызвонили продюсера прямо во время заключительного гала-концерта и договорились о съемке. Между прочим, были сомнения, ставить ли «новое лицо» на обложку.

А в чем было сомнение?

– Ну, а как ты думаешь? Тираж в сто тысяч! Для нас это был большой риск.

И что, я не завалила продажи?

– Журнал разлетелся как горячие пирожки!

Вот это да! Ой, как приятно. Это же был мой дебют в журнале. А какое впечатление я тогда произвела на вас?

– Хорошо воспитанная, умненькая девочка, добросовестно отвечающая на все поставленные вопросы. Отличница.

(Смеясь) Синдром отличницы меня преследует до сих пор! И мешает иногда по жизни. Да, помню все в деталях: для съемок выбрали Андреевский спуск, мы искали живописные дворы Подола с коваными решетками, окнами со ставнями. Гримироваться приходилось в машине, переодеваться прямо на улице. Забыла имя дизайнера одежды, но вещи были очень красивыми, в этностиле.

Я еще не умела позировать, и мне подсказывали – встань так, повернись сюда. И просили улыбаться. Я была скованна – ведь первая в жизни профессиональная фотосессия, а потом решила, что нужно быть самой собой. (С ностальгической улыбкой листает журнал с первой в своей жизни фотосессией).

– Именно этого мы и хотели – чтобы ты была сама собой: искренней, свежей, непосредственной. Какой тебя впервые увидели зрители «Новой волны», и за что именно тебя из всех участников выделила Алла Пугачева, вручившая тебе именную звезду.

Да, к звезде прилагалась премия, которую я получила без потерь – все налоги были уже оплачены, в отличие от моего приза за вторую премию на самом конкурсе, который мне был отдан с потерей чуть ли ни в 30 процентов. А на деньги от Аллы Борисовны, собственно, и был снят первый клип на песню «Выше облаков».

– Именно та композиция закрепила тебя в статусе восходящей звезды.

Я стала делать первые шаги, у меня появились песни, впервые в жизни я попробовала себя в качестве автора музыки и стихов. К песне «Выше облаков» написала стихи, а в «Намалюю тобі зорі» – музыку я писала с Брендоном Стоуном, а стихи – тоже сама. Собственно, и до сих пор продолжаю творить.

– Что тебя подтолкнуло к написанию песен? Тебе не предлагали достойный материал?

Да нет, дело не в этом. Просто в какой-то момент я вдруг поняла, что надо придумать СВОЮ песню, чего никто из авторов для начинающей певицы сделать не сможет.

– Это чувствуется: то ли интуитивно, то ли осознанно, но со старта своей карьеры ты избрала амплуа певицы, чье творчество глубоко биографично, каждая песня рассказывает о чем-то очень личном… Ниша, которую уже много лет занимает лишь Алла Пугачева.

Я не могу петь, абстрагировавшись от того, что происходит в моей жизни, не могу просто воспроизводить мелодию и слова как отвлеченное музыкальное произведение. Поэтому так вышло, что пою я всегда о том, что чувствую, делюсь тем, что происходит в моей жизни.

Тина Кароль в фотосессии для юбилейного номера журнала Viva!

– Следующий журнал с тобой на обложке вышел год спустя после триумфа, только вот повод был не столь мажорный – твой разрыв с продюсером Олегом Черным. Что между вами произошло?

За год работы я очень устала. Продюсер в погоне за деньгами организовывал невероятное количество концертов. Иногда в течение одного дня я могла выступить в Ивано-Франковске и в Одессе. Причем, перемещались мы не самолетами, а на колесах. Пересекали страну вдоль и поперек на машине, однажды даже попали в аварию – чудом выжили, спасибо Богу! Я всегда пела вживую, выкладывалась на каждом концерте, а восстановиться не успевала. Понимаю, что все хотят заработать, но о своем артисте надо заботиться. Совет продюсерам: заботьтесь о своих артистах, они хлеб ваш насущный.

– И ты в один прекрасный день взбунтовалась?

Я стала жаловаться Черному, что я на грани… Как-то я сильно заболела, у меня была ангина и очень высокая температура, прямо на концерте я упала в обморок, а очнулась в больнице. Рядом никого не было – ни продюсера, ни команды. Спросила, где я и что случилось, мне ответили, что я в харьковской больнице и никого из моих коллег нет. То есть они просто-напросто бросили меня и уехали. Врачи кололи меня какими-то антибио-тиками, и организм дал сбой: в связи с упадком сил и ослаблением иммунитета, да еще и после антибиотиков, у меня обострился хронический псориаз.

В аэропорту по дороге в Киев мне повстречался Илья Ноябрев, и весь путь домой мы с ним проговорили. Я советовалась с ним, как быть, и он сказал очень важные для меня слова, что, наверное, пришел момент истины и пора выходить в самостоятельную взрослую жизнь. Он меня тогда очень поддержал, его слова стали для меня опорой.

Я решилась и сказала продюсеру, что нам надо расстаться. Но все оказалось, к сожалению, не так просто и довольно болезненно. Задача Олега Черного состояла в том, чтобы меня утопить, не пустить дальше на музыкальный рынок, сделать все возможное, чтобы никто и никогда не хотел работать с артисткой Тиной Кароль. Я долго погашала долги за Черного: на меня была повешена оплата Евровидения, у меня пытались забрать машину, за которую я сама же платила кредит.

Было очень обидно и больно. Ну, представьте, когда человек ходит по всем каналам, радиостанциям и обливает тебя грязью, рассказывает легенду о наркотиках и пьянстве. Он приходил и к моим родителям, убеждал их, что я нуждаюсь в психиатрическом лечении, предлагал им подписать бумагу, что они не возражают против того, чтобы отправить меня в психбольницу. Хотел меня заточить в монастырь. Ну, мне же с этим жить? Я была на грани.

– Бред какой-то! Он был твоим бойфрендом?

Нет, что вы! Мы не встречались! Моим бойфрендом на тот момент был Кирилл Туриченко. Певец, с которым мы участвовали в отборе на Евровидение и который сейчас поет в «Иванушках». Но мы не афишировали отношения.

– А как в этой ситуации повели себя твои родители?

Родители никаких бумаг, разумеется, не подписали, но мне они тогда тоже не доверяли. Видимо, сказывалось какое-то советское воспитание. Они считали меня маленькой девочкой, которая покатилась по наклонной.

– Сколько тебе тогда лет было?

22 года.

– Вроде бы, взрослый человек.

Ну, вроде взрослый, но я воспитана как очень домашний ребенок. В эти годы я ощущала себя лет на 16 – наивная, доверчивая. Впрочем, я и сейчас такая же. Считаю, что наивность нельзя терять в любом возрасте, потому что она жизнь человека делает искренней.

– Искренне очаровываешься людьми, искренне разочаровываешься в них.

Ну, по крайней мере, ты чувствуешь, а значит – ты жив.

– Получается, что ты оказалась меж двух огней: Черным и родителями.

Да, и я осталась с этой проблемой одна. Мама приходила домой, внимательно всматривалась в мои зрачки, изучала мои вены, проверяла вещи в поисках чего-то запрещенного… (Смеется) Это сейчас мы шутим об этом, а тогда мне было не до смеха. Посещали даже мысли покончить со всем этим.

– В смысле, с творчеством?

В смысле – покончить жизнь самоубийством (пауза). Я была в патовой ситуации. Даже мною многоуважаемый Михаил Некрасов (композитор, автор музыки «Выше облаков», «Ноченька». – Прим. ред.) тоже был подвержен влиянию Олега и отказался со мной сотрудничать.

Я осталась без песен, без минусовок, не могла ни один концерт сыграть. Какой-то парень мне позвонил и сказал, что у него есть мои фонограммы, и предложил их выкупить. За одолженные две тысячи долларов я купила свои же собственные минусовки. Это были огромные деньги, но зато я смогла дать первый концерт.

– Скажи, ты простила Черного?

Мне простить его помог Женя. Убедил не мстить этому человеку физически, словесно и энергетически, сказал, что этого не стоит делать, что тот и сам себя накажет. Хотя, если бы я увидела Черного сегодня, то не удержалась бы – обязательно плеснула бы ему в лицо водой (смеется).

Вообще, Женя стал для меня божьим провидением. Когда я решила, что все бессмысленно, он появился и окрылил меня: «У тебя все наладится, появятся замечательные песни, ты поедешь в тур, станешь успешной. Уже следующей зимой ты будешь сидеть попой в ракушках на берегу теплого моря и вспоминать этот февраль как страшный сон». Он и с родителями меня старался сблизить, на том этапе это была его основная задача.

– Ну, теперь-то родители тебе доверяют?

Да, когда я смогла сама преодолеть все и восстановить свою репутацию, когда я купила дом, построила карьеру, перестала от них зависеть, они признали, что я не пропащая дочь и кое-что из себя представляю. (Смеется)

– Переворачиваем страницу с черным о Черном и идем дальше. Твоя третья обложка появилась в январе 2008 года и ознаменовала собою новый период в твоей жизни, ренессанс.

Да, уже в то время я была вместе с Женей, но не говорила об этом.

– Тогда же ты призналась, что мечтаешь о материнстве, не исключала даже усыновление ребенка.

Я и сейчас не отказалась от этой мысли. Мы с Женей хотели еще и дочку. Венечка подрастает, он очень украшает мою жизнь. Каждое утро и вечер обрели новый смысл. И я бы хотела, чтобы у Вени была сестричка. Мы с Женей обсуждали этот вопрос, он был не против.

– Вы с ним планировали рожать или усыновлять?

И то и другое. Главное, чтобы дети были социально защищены, чтобы им было что надеть, поесть, получить образование. Так что на данный момент для меня этот вопрос актуален.

– 2008-й смело можно назвать годом Кароль в журнале Viva! – у тебя вышло сразу четыре (!) обложки. Об одной мы уже вспомнили.

Да, это был этап влюбленности Viva! в меня! (Смеется) В этом же году и я полюбила… И написала детскую сказку «Приключения Паутинки», вышла книга. Я создала ее не сама, а при поддержке подруги и продюсера, теперь уже крестной Венечки, Олеси Рябининой. Она почувствовала, что я стала более женственной, романтичной, сентиментальной, поняла, что я влюблена и готова к серьезным переменам в жизни.

– Видимо, эти перемены не могли не заметить читатели Viva!, признавшие тебя «Самой красивой женщиной 2007 года». Тогда твоим партнером по триумфу стал Савик Шустер.

Я вообще считаю, что Viva! – это главная награда в нашей стране для женщины, для артиста. Это признание общества, народная любовь. И тут ни при чем ни разрез глаз, ни форма губ, ни длина ног… Кстати, именно после этой премии я окончательно реабилитировалась в глазах родителей (улыбается). Для них это стало весомым аргументом того, что с дочкой все в порядке.

– За кулисами церемонии нам удалось сделать редкий кадр – вы вместе с Женей, счастливые, улыбающиеся и с огромным букетом белых роз. Уникальность фото состояла не столько в том, что Женя вообще не хотел «светиться» рядом с тобой и всячески избегал объективов, сколько в том, что позднее мы использовали кадр как обложечный с заголовком «О свадьбе в подробностях». Причем увели эту тему из-под носа у другого глянцевого журнала, который не только планировал эксклюзив cо свадьбы, но и должен был заплатить вам за него немалые деньги.

Я скажу так: Viva! – не только журнал-биограф всех известных личностей в нашей стране, но еще и стратег, большой стратег! Так круто перейти дорогу конкуренту! Так мастерски увести тему из-под носа у другого журнала, который заплатил нам 50 тысяч долларов – это смело, это дерзко и профессионально!

Когда Женя увидел свежий журнал, хохотал до слез. В другом издании был скандал, нас обвиняли в том, что мы специально «слили» информацию, чтобы подогреть интерес, хотя – видит Бог – мы не проронили ни слова. Вы сделали отличный репортаж, настоящее журналистское расследование.

– Знала бы, с каким азартом мы добывали информацию: где будет венчание, какие будут наряд и обручальные кольца, чем будут угощать гостей и, вообще, кто будет приглашен. Нам даже дали телефон твоего духовника, который должен был проводить обряд венчания. Правда, он ничего нам не сказал – дескать, секрет. Зато место банкета, праздничное меню и состав приглашенных мы знали наперед.

Ох, как же на нас обиделись в том журнале, которому мы продали эксклюзив! Они пеняли нам за то, что никого из них не пригласили на свадьбу, а от Viva! – и издателя и главреда…

– Ну да, они-то за 50 тысяч претендовали на большее.

Потому что бизнес – это одно, а дружба – совершенно другое (улыбается).

– Вот поэтому мы и не очень обиделись на вас за то, что свадебный репортаж достался не нам – у нас все по любви. Не зря же буквально несколько месяцев спустя ты появилась у нас на обложке за неделю до рождения ребенка. Тоже был крутой эксклюзив!

Да, я была на восьмом месяце. (Рассматривает журнал) Я тут как большой корабль «Вененосец» (улыбается).

– Эта фотосессия произвела эффект разорвавшейся бомбы.

Я до сих пор не понимаю, что в ней было такого смелого? Я же там не голая, все пристойно, очень красивая фотосессия, нежная. Нужно Венечке этот журнал показать, он часто просит рассказать ему, как было до того, как он родился. Пусть посмотрит, какая мама была до его появления на свет.

– Тина, скажи, какая разница в возрасте между тобой и Женей?

Пять лет, не так много. А всем казалось, что Женя гораздо старше меня. Мне говорили, что я вышла замуж за старого еврея. (Смеется)

– Он выглядел и вел себя как зрелый мужчина, способный принимать зрелые решения и совершать мужские поступки. У нас с Женей сложились какие-то особые отношения. Ему единственному было разрешено курить в кабинете главреда. Его мнение как профессионала было интересно для нас – он комментировал материалы, обложки, давал какие-то советы, советовался с нами… Да и просто с ним было интересно и приятно общаться. Он с таким азартом рассказывал, как продвигается строительство вашего загородного дома. Мы, кстати, к каждому его приходу готовили журналы наших коллег по издательскому дому: «Приватный дом», «Уютная квартира», «Любимая дача»…

Да, он каждый раз приходил домой с трофеем – стопкой журналов! Из них черпал много идей.

– Получается, что даже здесь наши дороги пересекаются – ваш дом строился не без нашего, хоть и косвенного, но участия.

Действительно, так все переплетено! Мы живем в «доме, который построил Джек», а строил он, вдохновляясь вашими журналами.

– Тина, в «беременном» интервью ты говорила, что вы не хотите заранее знать пол будущего ребенка. Это правда?

Чистая правда! Решили, что раз в жизни нужно пережить такую интригу. Мы изначально договорились, что мальчик будет Веней, девочка – Риммой. Имя Вениамин мне приснилось и Жене очень понравилось. Хорошее библейское имя, оказывается, переводится как «любимый мамин сын». Мой папа был категорически против. «Что это за хулиганское имя – Беня! Назовите лучше Робертом». А я ему в ответ: «Вот ты, деда, когда будешь рожать еще одного, тогда и называй как угодно» (смеется).

– Ты поменяла свое имя и фамилию? Теперь ты не Татьяна Либерман?

Нет, я Тина Кароль, и по паспорту в том числе. Это уже перестало быть моим псевдонимом. Это не та маска, в которую облачаешься только ради творчества. Это я. И все обращаются ко мне, как к Тине, – родители, друзья. Женя Тикой называл – моя мама один раз ошиблась, написала «к» вместо «н», отсюда и пошло – Тика.

– Ты сильно поправилась после родов?

Да, за время беременности я набрала 32 килограмма, ни в чем себе не отказывала. «Подсела» на чупа-чупс, ела всевозможные творожки, запеканки, обязательно мне нужен был арбуз – и это в ноябре! Потом сбросить лишний вес оказалось очень сложно.

– Сложно, но возможно. На обложке «Viva! Самые красивые-2008», которую ты разделила с Володей Зеленским, ты в прекрасной форме. Вообще, твоя победа в номинации второй год подряд наделала много шума в отечественной тусовке. Не буду называть имен, но нам в крайне раздраженной форме высказывали претензию: «Почему мне ни одного раза, а ей два года подряд?!» Мы пытались объяснить, что инфоповодов за год у тебя было много: свадьба, беременность, рождение ребенка. И что выбирают читатели, а не редакция.

Многие женятся и рожают. Я считаю, что наш личный успех был в том, что я совершила качественный рост с того дна, куда меня толкнул Черный и откуда Женя меня поднял наверх. В глазах читателя я выросла в девушку с ценностями, демонстрируя личностный рост. Для общества это был знак, что, веря в себя, в свои силы, можно сделать многое.

Я была крайне счастлива вновь получить эту премию, это был важный рубеж для меня, это была награда за старания. Конечно, я специально для фотосессии и гала-концерта худела-худела, но так и не дохудела. (Критически рассматривая обложку).

– А как ты худела? Что для этого нужно делать?

Как все – зашить рот.

– Тебя Женя стимулировал, или ты сама хотела вернуть прежнюю форму?

Сама. Меня сильно заставлять не надо, если я вижу цель, ставлю себе задачу – целенаправленно двигаюсь к ней.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты стала довольна собой?

Я до сих пор собой не довольна (смеется). В зеркале себя рассматриваю: «Так, за эти растяжки спасибо Вене»… Думаю, женщины меня поймут.

– Ты кормила грудью?

Не получилось. Не всем это дано.

– У тебя было кесарево сечение?

Нет, сама рожала. Я считаю, что для детей это очень хорошо. Да и для женщины пройти этот этап родов важно.

– Женя на родах присутствовал?

Нет. Мужчинам незачем там присутствовать, это женское таинство. Многие потом теряют интерес к своим женам. Женя был дома и даже не сразу взял трубку, когда я ему позвонила сообщить, что родила, – у нас на участке трактор работал, Женя наводил порядок к моему с Веней приезду. Дом-то был полуготовый, но Женя сделал нам комнату, на лужайке засеял траву.

В общем, когда он взял трубку, я ему в сердцах кричу: «Ты, придурок, почему не брал трубку?», а он говорит: «Ура! Ты родила?» (смеется)

– В общем, муж не устраивал ажиотаж по случаю рождения сына. В отличие от папарацци, которые буквально с ума сошли в погоне за эксклюзивом.

Ой, у меня под окнами такие были спектакли! Лишь бы я выглянула. Журналистка одной желтой газеты проникла в роддом, пристроила себе подушку, как будто она роженица, и уже с фотоаппаратом стояла возле двери моей палаты. Потом она рассказала, что приоткрыла дверь, сфотографировала меня, спящую с ребенком, но из каких-то этических соображений так и не отдала эти фото редакции. Соврала, что дверь была заперта. Это удивительно, если учесть, что за фотографии предлагали огромные деньги, и газета эта в погоне за сенсацией, как правило, не брезговала ничем.

– Жуть какая! Давай теперь на позитив переключимся. Вот следующая обложка. Ты в Португалии. Лето, солнце, отличный отель, уик-энд, который вы решили провести с Женей вдвоем…

Это был наш первый отдых за несколько лет. До этого мы ездили на Мальдивы, это было еще до свадьбы. И вот отправились в Португалию. Поселились в гостинице, которая славилась молекулярной кухней. Женя выходил из себя: «Что это за пенка? Что за травка? Я что, козлик, это есть? Дайте мне обычную колбасу!»

В итоге мы пошли в магазин, купили колбасы, сыра, вина, поставили все это в мини-бар, и муж успокоился (смеется). Так что не оценили мы молекулярных изысков. Вспоминаю сейчас: мы почти никогда не отдыхали. Не умели, и это плохо. Надо научиться себя заставить бросить все дела и отвлечься. Но это было не о нас.

– У других семейных пар есть работа и есть дом, у вас же все длилось в формате 24х7.

По факту – да, но при этом мы никогда не спорили. На любую тему, и профессиональную особенно, у Жени была одна фраза: «Ну, пробуй». Люди, которые любят друг друга, отношений не выясняют. Мы даже не ругались ни разу. Мои родители, которые всегда спорили друг с другом, отлично знали, что в нашей семье никто даже голоса не повышает. Бывает, я что-то Вене строже обычного скажу, а он недоуменно: «Ты что, на меня кричишь?!» Я тут же спохватываюсь и извиняюсь (смеется).

– Веню ты тоже впервые показала в нашем журнале. Это был номер формата XXL, посвященный шестилетию журнала. Вышла прекрасная фотосессия всей семьей в загородном доме.

У нас этот журнал лежит дома, в кабинете. Мы с Веней все время пересматриваем его, сын любит расспрашивать, каким он был, когда был маленьким. Очень нравится ему кадр, где он обливается водой из шланга (нежно улыбается, разглядывая фото).

Женя не хотел участвовать в съемке – переживал, что он полный. «Зачем я вам тут в кадре? Вполне достаточно и вас с Веней». Но я долго его обрабатывала и уговорила наконец. Мне нравится, что мы тут такие – перепачканные краской, веселые, искренние, счастливые… Образец семейного счастья. Хочется, чтобы все семьи Украины были такими – беззаботными, счастливыми.

– Еще летом 2010 года Женя переживал из-за лишнего веса, а пару лет спустя, в июне 2012-го, предстал на обложке юбилейного двухсотого номера Viva! постройневшим и помолодевшим.

На самом деле, уже тогда он был болен. Я помню, его расспрашивали о диетах, он вынужден был говорить какой-то бред о раздельном питании… Не только вы – все тогда задавали ему вопросы, восхищались, как это ему удалось так похудеть, взять себя в руки и бросить курить.

Фотографии были сделаны тогда, когда мы прошли первый этап химиотерапии, появилась надежда. Женя прошел сложный этап, но верил, что все изменится. Но больше всех верила я и пыталась эту веру передать мужу. Ведь такая болезнь, помимо физического удара, бьет и по твердости духа.

– Пришло твое время поддерживать мужа, как он в свое время поддержал тебя.

Это было больше чем поддержка и борьба. Я должна была не просто прожить каждый день, а сделать его украшением, не подавать вида ни перед Женей, ни перед членами семьи, что происходит что-то ужасное.

– Родители его не знали диагноз?

Достаточно номинально. Да и Женя узнал о своем диагнозе не сразу – я скрывала до тех пор, пока в клинике Израиля меня не заставили признаться. Там это в порядке вещей, не может же вся больница – врачи, медсестры – скрывать правду, да и подписи на бумагах больной должен ставить сам.

– Тебе приходилось тратить огромные деньги на лечение?

Мне приходилось много кататься. Я приезжала в Украину, выступала и сразу же возвращалась к Жене, который был уже в Германии. Пару дней находилась рядом и снова уезжала на выступление, а вместо себя присылала подругу, которая сидела с ним. Это было очень сложно.

– И так длилось почти год?

Да, причем под конец случилось так, что сколько я получала за выступление, столько и платила за лечение. Спела – отдала. Уходили все деньги. Женя об этом не знал. Он просил меня не переставать петь, чтобы я ни в коем случае не отменяла концерты.

У нас была такая крепкая связь, я буквально «держала» его на своих энергоресурсах, подпитывала даже на расстоянии. В нашу последнюю встречу, когда я в очередной раз со слезами уезжала на концерт, Женя сказал: «Уезжай, ты не даешь мне уйти, я очень устал». В ту же минуту мне все стало ясно. И я выполнила его волю. Выходя на сцену, я уже знала, что его не стало… Менеджер говорит: «Давай не будешь выступать», а я отвечаю: «Нет, это была его воля, я должна выступить. В тот вечер я пела для Жени».

Я уже обо всем рассказала в фильме «Сила любви и голоса», не хочу снова. Мне больно. И ему, я думаю, тоже. Спасибо всем, кто откликнулся, помог мне. Я столкнулась с ужасной реальностью… Вы знаете, непонятно, что дешевле в Киеве – приобрести место на кладбище или купить квартиру. Почти одна цена. Вот так и живем.

– Кто был с ребенком весь этот страшный год, пока ты жила между Украиной и Германией?

Он все время был с нянями, меня видел крайне редко, чуть-чуть даже замкнулся, но сейчас уже все в порядке. Я смогла объяснить ему, что папа улетел на облачке и смотрит оттуда на нас, что он все время рядом. Сейчас, когда мы летим в самолете, Веня говорит: «Я бы хотел, чтобы папа пробежался по облакам, и мы бы увидели его». Конечно, он скучает и любит (глаза наполняются слезами, но Тина быстро берет себя в руки).

Я Веню приучаю к духовности, мы ходим в церковь, он посещает воскресную школу не только для того, чтобы преодолеть тоску, а чтобы самому себе ответить на вопросы мироздания. Каждое утро приходит ко мне, и мы вместе молимся, рядом стоит фотография папы, и Веня говорит: «Папочка, доброе утро, папочка, хорошего дня». Все так, как будто ничего не изменилось и мы все вместе. Я тоже с ним общаюсь – разговариваю, советуюсь, особенно в такие сложные времена, как сейчас. Прошу подсказать, как мне лучше поступить. Он приходит во сне и действительно помогает советом. Пусть это кажется немного странным, но я знаю, что он нас бы так просто не оставил. Ведь он всегда так заботился обо мне и сыне. Женя продолжает нас оберегать, жизнь продолжается.

– Расскажи о Венечке.

(Улыбаясь) Ему сейчас пять с половиной лет. Это друг, мамин сын, мамина радость. Я ему говорю, что он мой защитник, советуюсь с ним по всем вопросам – и как плитку положить и в какой цвет стены покрасить, спрашиваю, нравится ли песня? Иногда он отвечает: «Ну, ничего спела, хотя могла и лучше».

Я ему на ночь читаю сказки и колыбельные пою, а он в ответ: «Не пой больше!» (Смеется) Вообще, он остроумный, и жестко рубит, как Огир это делал.

– Чем занят Огир-младший?

У него садик со школьной программой, ходит на тейквондо, плавание и теннис. Крайне занятой молодой человек (улыбается).

– Кто его возит в садик и на кружки? И вообще, как ты справляешься с домашними заботами?

У Вени есть няня и водитель. А по дому мне помогает семья филиппинцев, Джонатан и Меделин. Филиппинцы обладают кротким нравом, они очень покладисты, общеизвестно, что это прекрасные домоуправленцы – они занимаются домом, садом, поддерживают идеальный порядок и чистоту, что для меня, страшного педанта, очень важно (смеется). Кроме того, Меделин общается с Веней на английском – другого она просто не знает.

– Полтора года с тех пор, как не стало Жени, ты хранила молчание и наконец решилась на фильм-исповедь «Сила любви и голоса». Тебе заплатили за участие?

Нет, мне не только не заплатили, я даже вложила в него свои деньги. Что меня подтолкнуло к идее создания картины? Я хотела донести до многомиллионной аудитории простую мысль: научитесь беречь семью, отношения, заботьтесь и цените друг друга, живите здесь и сейчас, научитесь воспринимать болезнь по-другому, поддержите тех, у кого такая проблема в семье. Я знаю, что этот фильм стал для многих опорой, показал, как справиться со своей тоской, как продолжать любить, как не обижаться на Всевышнего, на Вселенную, на мироздание. Этот фильм о силе духа и о том, что каждому человеку нужно задуматься, прежде чем подавать на развод, угнетать или обижать кого-либо, потому что завтра этого человека может не стать. То есть это была моя гуманитарная акция, помощь тем, кто оказался в подобной ситуации, всем тем, кто ищет ответы…

– Тина, как ты приходила в себя после ухода Жени?

Никак. Я до сих пор не в себе.

– Но жизнь продолжается.

Конечно же, я не имею права опускать руки. Женя хотел, чтобы я продолжала жить и петь, даже когда его не станет. Мы все это обсуждали.

– Обсуждали, что будет после его ухода?

Да, конечно! Вы можете представить, как сложно ему было со мной об этом говорить, но он меня готовил к жизни после него.

– Он не допускал, что когда-нибудь рядом с тобой появится достойный мужчина? Разумеется, сейчас об этом речь не идет, да и Женю вряд ли кто-то заменит, но ты ведь так молода, да и Вене, возможно, нужен будет старший товарищ?

Мы не говорили об этом. Я думаю, он бы и не смог обсуждать подобные вещи, как любой мужчина и как Лев по гороскопу. Главное, о чем он беспокоился, чтобы я не испортила все то, что он сделал для меня (смеется). Чтобы я Веню человеком растила и сама не оплошала.

– Но ты не исключаешь появления в своей жизни другого мужчины?

Скажу так: мужское внимание я ощущаю, но сама, наверное, я не готова. А на будущее? Все равно я буду сравнивать, все равно буду искать похожего. Но сейчас я не стану загадывать. На данный момент я не в поиске. Единственный мужчина, который рядом со мной, – это сын.

ЧИТАЙТЕ: 11 неизвестных фактов о Тине Кароль