В 2020 году в День влюбленных артистка едва не потеряла своего любимого мужа Андрея, которого подкосил инсульт.
— Вспомни день, когда произошла беда в твоей семье.
14 февраля 2020 года разделило мою жизнь на до и после. С этого дня началась тяжелая борьба за жизнь самого родного для меня человека. В ночь перед праздником всех влюбленных мужу неожиданно стало плохо. Очень кружилась голова, он потерял координацию, почти не слышал и не видел меня. Через 15 минут левая рука и нога перестали работать. Это был инсульт. И с этого момента все перевернулось. Когда приехала скорая и врач назвал вероятный диагноз, я даже не представляла, что означает слово «инсульт». Мы никогда не болели особенно и не ходили к врачам. Согласитесь, кто задумывается в молодости о каких-то болячках?
Мне вообще казалось, что все это какая-то ошибка, но состояние Андрея говорило о другом. В больнице, куда привезла нас скорая, ему сделали КТ мозга, и врач мне сказал, что муж может умереть или до конца жизни остаться в вегетативном состоянии. Это все было, как во сне! Как мой Андрей, такой жизнерадостный и целеустремленный, ко мне больше никогда не вернется? Я отказывалась верить в это. Всю операцию я простояла на коленях под операционной – ноги не держали просто – и ловила каждый звук, чтобы понять, что там, за дверью, происходит. Когда ты видишь смерть, а она точно была рядом, я чувствовала ее запах, – твое сознание меняется. Мне казалось, что моя жизнь тоже окончена. Вдруг все перевернулось. Никто не давал гарантий, что муж выживет. Я понимала: если, не дай Бог, он умрет, я тоже не буду жить. Мне жизнь без него казалась бессмысленной. Кажется, за те ночь и утро я повзрослела, а может, и постарела на 10 лет.
— Кто из родных стал поддержкой, кто помогал бороться?
Конечно, со мною в это тяжелое время были мои родные – мама и брат. Брат, в то время студент вуза, примчался в больницу сразу же, как только я ему позвонила. Мама села в первую же маршрутку из Черкасс и выехала в Киев. Она вспоминает, что не узнала меня, когда вбежала в больницу, так я почернела и постарела в ту страшную ночь. Две недели мы дежурили у кровати Андрея: я шла домой поспать, когда в больницу приезжала мама, приготовив ему вкусный завтрак, после обеда возвращалась я со свежим ужином.
Потом мама вернулась домой, потому что ее ждала работа в школе, но в течение нескольких месяцев она по выходным приезжала к нам, помогала мне во всем. А брат вообще долгое время жил с нами, да он и сейчас моя поддержка.
— Были ли раньше какие-то предпосылки, которые могли повлиять на здоровье?
Болезнь Андрея, как я уже говорила, была для нас неожиданной. Но, как выяснилось, муж находился в группе риска: инсульт перенесли некоторые его близкие родственники, правда, в старшем возрасте. Да и вообще, для нас стало открытием, что уже несколько десятилетий эта болезнь «молодеет», если так можно сказать.
В реанимационной палате рядом с мужем лежали молодые девушка и парень лет 24-27, а в соседней – шестнадцатилетний мальчик, и все с инсультом! Поэтому сегодня я призываю всех: будьте бдительны, внимательны к своему здоровью, особенно если имеете генетическую предрасположенность к болезни.
— Какими были первые месяцы и последствия болезни для мужа и тебя?
После операции (я и сегодня очень благодарна врачам-нейрохирургам, которые ее провели) пошли дни в реанимации. По статистике, в первые 10 дней может произойти что угодно. Муж был прикован к постели, левая часть тела была полностью парализована. Я сидела все время рядом с ним, ухаживала, контролировала каждое малейшее движение, прислушивалась к дыханию - пока не выгоняли медсестры. На короткое время меня меняла мама, потому что уже не было сил. Я видела, как на соседних кроватях в палате умирали люди один за другим. Слезы, отчаяние родственников. В такой атмосфере просто «едет крыша».
Нам очень повезло. Мой Андрей когнитивно остался абсолютно тем же человеком, каким был до инсульта. Врачи говорили, что это чудо. В тот момент мне было наплевать на состояние его руки и ноги, главное, что он остался со мной.
Затем началась реабилитация. Муж снова учился ходить. Левая рука не работала вообще, речь была нарушена. Но я еще никогда в жизни не встречала более волевого человека, чем мой Андрей. Ни разу за эти четыре года он не сетовал на судьбу, не жаловался. Он никогда не терял и не теряет веру.Желание жить – это дар, и он точно есть у моего мужа. Это для меня огромный пример, как нужно жить. Мне пришлось оставить работу на телевидении, чтобы ухаживать за мужем. Целью жизни стало во что бы то ни стало поднять его на ноги.
Реабилитация продолжается до сих пор. Практически каждый день Андрей занимается с реабилитологами, мы надеемся, что удастся восстановить все функции руки и ноги. Но впереди еще не один год работы.
– Как болезнь мужа повлияла на твою жизнь?
Сколько себя помню – я всегда пела, с шестилетнего возраста играла на скрипке, с семилетнего – начала заниматься вокалом и участвовать в различных конкурсах. Писала песни, не представляла своей жизни без пения, но получила образование режиссера кино и телевидения.
Работала режиссером на самых топовых проектах СТБ и 1+1. Но на протяжении всех этих лет не проходило ни одного дня, чтобы я не вспоминала музыку. Желание быть лучшей на работе стало для меня манией. Я работала круглосуточно, не получая ни морального, ни материального удовлетворения. Ради чего? Именно после дней и ночей в реанимации у постели мужа я поняла, что бездумно тратила свою жизнь на работу, которая отнимала у меня здоровье и саму жизнь, не видела и не слышала ничего, кроме работы! Я поняла, что даже не могу ответить на вопрос: «Кто я на самом деле?». Я ничего не знала о себе, кроме того, что могу выдать самый лучший сюжет в эфир. Но ведь наша жизнь в любой момент может оборваться! Каждая минута ценна, а я потратила столько лет в никуда, ведь все это время жила без цели, не была счастлива.
В июне 2020 года, когда муж начал потихоньку вставать на ноги, я еще раз спросила себя, чего же действительно хочу. Мое сознание кричало об одном: я нуждалась в возвращении в музыку, я не могла без нее дышать! Но совсем не понимала, с чего начинать. Это еще больше «вгоняло» в депрессию. Я поделилась с другом своими переживаниями. И тут второй раз в жизни со мной произошло чудо! Через несколько дней он неожиданно сообщил, что показал мои старые демки продюсеру Аише Милевской. Я была в шоке, очень испугалась, кричала, что он не имел права без разрешения «показывать» мою музыку. Я боялась слов «У нее нет будущего». Но все произошло как раз наоборот! Аише очень понравился мой голос, она предложила встретиться. Так возник проект SHADU.
Если бы не беда, случившаяся с моим любимым человеком, наверное, я бы никогда не задумалась о своей жизни. И никогда бы так и не узнала, что для того, чтобы каждое утро просыпаться счастливой, мне нужно петь и писать музыку. И теперь я живу очень осознанно: каждый день – это маленький шаг к огромной цели.
— Когда началась война, ты вывезла мужа в Молдову с целью продолжения реабилитации. Как это произошло?
В первые дни войны мы приехали к родителям в Черкассы. По нескольку, а иногда по 9-10 раз в сутки бегали в укрытие, как и все, боясь, что не успеем. Конечно, я была с Андреем, а он просил: «Беги скорее, не рискуй своей жизнью, а я потихоньку сам дойду». Я поняла, что долго выдержать это будет сложно. Ведь мужа нужно было обуть, надев на ногу ортез, помочь одеться… Дошло до того, что спать он ложился в кроссовках, поверх которых надевал бахилы.
Через две недели мы решили ехать на запад Украины, пробыли определенное время там, потом уехали в Молдову. В Кишиневе муж продолжил свою реабилитацию. Мой Андрей - целеустремлённый человек, настолько любящий и ценящий жизнь, что ему удалось встать на ноги, хотя путь к полному восстановлению еще долог.
– Знаем, ты жила на две страны – в Молдове и Украине.
Сочетать работу и реабилитацию Андрея мне, действительно, было очень сложно. Я стала кочевницей, постоянно переезжая из Кишинева в Киев и обратно. В Молдове был муж, его врачи, в Киеве – работа и жизнь. Я практически жила на два города: работала в Украине и почти ежемесячно на одну-две недели ездила в Киев на запись песен, репетиции перед концертами и фестивалями, а затем возвращалась в Кишинев. Устала от бесконечных поездок и сбора чемоданов. Поначалу ездить было страшно и тяжело, со временем привыкла и благодаря этим переездам стала опытным водителем. А еще через год пребывания за границей я поняла: мне нигде не будет так комфортно, как в Украине, я нигде не хочу жить, кроме Киева.
— Прошло почти четыре года с того момента, как случился инсульт. Как сейчас дела?
Тогда я думала, что хуже ничего не может быть. Но впереди был 2022 год… Слава богу, все самое страшное, связанное с болезнью, уже позади. Муж продолжает реабилитацию, и хотя до сих пор имеет некоторые физические проблемы, мы верим, что он вернет свою былую форму. Весной 2023 года мы вернулись домой в Киев. График моей жизни сейчас очень насыщенный: я поняла, что жить надо в сегодняшнем дне, потому что завтрашнего может и не быть. Надо не бояться проявлять свои чувства и эмоции, заниматься делом, к которому лежит душа, не тратить свое время на ненужное и не терять его, прописывая черновик жизни. Война только укрепила мою жизненную философию, сформировавшуюся в далеком уже 2020-м. Поэтому я стараюсь жить, писать песни, участвовать в различных мероприятиях, фестивалях, благотворительных концертах в Киеве и других городах. И, конечно же, донатить на ВСУ.
Фото предоставлены певицей SHADU
