Александр Стоянов о своем первом гонораре: Приехал домой с рулоном долларов (Фото)

#@#

Артист балета Александр Стоянов, покоривший сцены Европы, Америки, Японии и Китая, рассказал о химии между партнерами, театральных интригах, гонорарах и многом другом.

– Александр, в Киеве попасть на спектакль с вашим участием достаточно большая удача. Вы танцуете редко на киевской сцене.

Действительно, сейчас мы очень много гастролируем за границей. Америка в декабре, Франция в январе, потом Германия, Канада, Израиль... и так бесконечно. Но мы всегда с большим удовольствием возвращаемся на родную сцену и даем спектакли для наших любимых родных зрителей Украины. 31 декабря и 2 января мы с Катериной Кухар танцевали на киевской сцене спектакль «Щелкунчик» – это для меня очень знаковый спектакль, я танцую в нем всегда с большим удовольствием. А 31 декабря его танцую только в любимом театре Национальная опера Украины – это уже традиция.

– Можете вспомнить свои первые гастроли? Где танцевали?

На свои первые гастроли я поехал, будучи еще студентом первого курса хореографического училища. Это была Япония. Впечатления были незабываемые. Радикально другая культура, питание, менталитет. Все друг другу уступают дорогу, благодарят, извиняются... Это мне запомнилось больше всего. Сейчас объясню почему. После трех недель гастролей в Японии мы наконец-то вернулись в Киев. Это была ночь. Я попросил, чтобы меня высадили немного раньше, хотел прогуляться. И вот я вышел. Валялся мусор, пустые бутылки. Ко мне подходит нечто пьяное и говорит «Слышь, паренек, 2 рубля не найдется? На бутылку не хватает». После Японии это казалось диким. Но в то же время могу точно сказать, что вот так ровненько, под линеечку, как живут, например, в Швейцарии, я бы не хотел. Душа у наших людей шире, несмотря на какие-то шероховатости.

– На что вы потратили свой первый гонорар?

На свой первый гонорар я купил брату монитор для компьютера, который появился на украинском рынке только через 5 лет. Родителям – фотоаппарат Kyocera, который предназначался только для Японского рынка. Кучу японских сувениров. Да, для меня на то время гонорар был достаточно внушительным!

Под конец гастролей в Японии у меня осталось всего 300 долларов. Чемоданы были забиты подарками, а вот похвастаться перед родителями тремя бумажками было не очень круто. Как мне тогда казалось. И я решил пойти в банк и поменять 200 долларов по одному. Получилась достаточно внушительная стопка. Положив стодолларовую банкноту сверху двухсот единичек, я скрутил их в рулон, как в фильмах про гангстеров, и направился домой. Разбирая дома подарки при брате и сестрах, я вытащил рулон денег. Я думаю, что описывать их удивление нет смысла.

– У вас есть любимая роль?

Одна из моих любимых ролей – это тореадор в «Кармен». Я получаю от этой партии необычайное удовольствие. Мне ее не нужно репетировать. Образ и стиль этой партии заложены у меня в душе.

– А как же партии принцев? Вы же часто танцуете партии, где играете роль принцев. Например, в спектаклях «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Раймонда» и многих других.

Я исполняю роль принца во многих спектаклях. И везде они разные. Есть герои-любовники, есть рыцари. Принц – это всегда мечта любой маленькой девочки и женщины.

– Трудно быть принцем?

Скажем так, положительным героем всегда быть сложнее как в жизни, так и на сцене. По этой причине принцем иногда быть трудно. Партии злодеев исполняются под более эмоциональную и яркую музыку, поэтому иногда хочется сыграть и злодея. Но я не везде танцую только принцев. Например, в спектакле «Мастер и Маргарита» я танцую Волонда, в спектакле «Шахеризада» – партию золотого раба. Примеров достаточно много.

– Может ли артист отказаться от роли или партнерши? У вас были такие случаи? Артист балета себе это в принципе может позволить?

Я вел спектакли с переломами, с сорванной спиной, с температурой и отравлением. Но есть одна причина, по которой я отказывался танцевать с другими партнершами и ехать на гастроли, – это любовь. Например, спектакль «Ромео и Джульетта» я всегда танцую только с Екатериной Кухар. Было очень мало случаев, когда я соглашался танцевать с другими партнершами. Только когда Катерина была в декрете.

Однажды я отказаться от гастролей во Франции с другой партнершей, для этого мне пришлось сломать руку, чтобы объяснить причину своего отказа. Сломать руку оказалось не так уж и легко. Но все получилось, и я остался в Киеве в гипсе со своей любимой.

– Оригинальный ход. А когда ваша жена Катерина танцует с другим партнером и у них в танце происходит близкий контакт, поддержки, поцелуи, объятия и т.д., вы ревнуете?

Поддержки и объятия – это наша работа. Хотя я немного ревнивый, но справедливый. Я не позволяю делать другим то, чего не позволил бы себе с другими. Но Екатерина очень хорошо знает рамки дозволенного.